Гил-Гэлад и Даэнен сидели в удобной беседке, в той самой, где они когда-то познакомились. Это было очень давно, ещё до начала Эрегионской войны. Эту встречу как вчерашнюю помнил государь: как он подошёл к деве и поздоровался, застав сидящей на мягкой траве, как разговаривали, как философствовали на различные темы. Уже тогда Гил-Гэлад понял, как сильно изменились два народа за эти века, их мировоззрение стало различным, ни один полностью не поймёт уже никогда второго. К добру это или нет, не владыке судить. Но в тоже время, ему было интересно, он по натуре был эльфом любознательным. А причудливей, и одновременно отчужденнее он никогда ещё не видел никого благороднейшей гостьи. Иногда она его выводила, даже приводила в гнев, но всегда нолдо старался не принимать слишком близко к сердцу тон златовласой, но прислушиваться к каждому её слову. Впрочем всегда поступал по-своему, если дело не касалось мелких вопросов, не государственной важности.
Сады - это самое тихое и спокойное место в Митлонде, не считая побережий. Но морские волны и чайки больше подходят для душевного спокойствия телери, чем нолдор или авари. Эрейнион хотел спокойствия, успокоения, просто забыть о важных делах, о том, что в мире идёт одна из величайших войн в истории. Хотел просто побыть рядом с Даэнен. Придворные дамы, с которыми Эрейнион знаком ещё со строительства Серой гавани порядком поднадоели ему. Но всё-таки властный нолдо не стал далеко откладывать свои размышления, закрывать в толстом сундуке своей памяти. Он и не волновался, он был уверен в себе, да и дел-то не так много, даже глобального масштаба – наблюдать. Со всем остальным справятся подчинённые, что им и положено делать, приказы уже все даны.
Свет проникал через зелёные ветви, ветер колыхал листья. Птицы распевали свои звонкие песни. Летняя пора, когда всё цветёт и благоухает, всё радуется. Но только Эрейнион чувствовал тревогу в воздухе, которая нависла над всем миром? Он опять вспомнил обо всём, о войне и о побеге майар. Да пусть она провалится с этим котом! Гнев, который колыхал весь этот месяц, начал остывать. Да и мудрость подсказывала, что ничего страшного не могло произойти.
Даэнен сидела напротив государя. Эльф заглянул ей в глаза, решаясь нарушить повисшее молчание. Они только пришли и не успели ни о чём толком поговорить.
- Так ты всё-таки решила уйти домой, Даэнен?- спросил он. В его голосе прозвучала явная обеспокоенность.- Почему только мне остаётся неведомо. Разве надоели тебе звонкие ручьи Митлонда и синее море, корабли, прекрасные творения телери Мастера Кирдана? Или причина кроется в том, что нависло над миром? То, что не даёт тебе, дева, покоя? Я вижу, ты полна всегда решительности, благородная и сильная воительница Востока, но я не знаю, что может скрываться в твоей душе. Она так и осталась для меня загадкой, хоть прошло столько времени. Но я многое понял благодаря тебе.
Прозвучал вздох.
- Если это возможно, я хотел бы попросить тебя остаться. Но если ты непреклонна…,- Гил-Гэлад достал из кармана своей синей рубахи какой-то небольшой предмет, который поместился в него в большой ладони. Когда он разжал кулак, то в руке оказался синий камень, в форме лебедя.- Ты можешь носить её с собой или вложить куда-то, в ожерелье или свой венец. Я знаю, вам больше нравятся цветы, а нам каменья, но… сила этой вещи в древности, а не в богатстве. Когда-то она видела древние палаты и залы Гондолина, была в руках самого короля Тургона и его дочери. На нём наложены чары, которые, говорят, приносят владельцу удачу. Возьми, даже если решишь задержаться или остаться. Это знак благодарности тебе.
Эльф осторожно протянул самоцвет. Под солнцем он засверкал внутренним светом, будто отблеск морской глади под желтыми лучами. Это большая честь для авари, не каждый день дарят такие подарки. Но Эрейнион хотел показать, что их знакомство для него очень много значило и что гостья всегда тут может найти себе дом, если пожелает. И как без подарков? Эльфы очень любили их дарить.
Правда было ещё одно. Но об этом король эльфов решил умолчать.