Ночной полёт – всегда огромное счастье. Высота, свист ветра под крыльями, скорость и звёзды, такие близкие и яркие. Кажется, что мир остался далеко позади и уже не сможет настигнуть тебя, снова вернуть в свою суету, в свои ежеминутные задачи, требующие незамедлительных решений,  в свои волнения и тяготы. Здесь, в небе есть только радость и чувство абсолютной свободы.
Тхурингветиль наслаждалась. Она столь редко в последнее время покидала Барад-Дур, что просто не могла упустить возможность сейчас танцевать с ветром, слушать его песни и чувствовать себя слитой с миром каждой своей мыслью, каждым своим вздохом. Сейчас не хотелось думать ни о чём, даже о задании Гортхауэра. Её душа ликовала.
Тарис никогда не питала особой любви к облику летучей мыши. Созданный для определённых целей, он даже ей самой казался слишком уж неприятным и даже отвратительным. Но крылья… От того, что у майэ есть возможность вот так парить в небесах, она приходила в безумный, всепоглощающий восторг.
Никто не видел как она пересекала небо над Итилиэном, стремясь к своей цели в сердце Эред Нимраис. Только зоркие эльфы, может быть, и заметили бы маленькую чёрную точку, иногда показывающуюся в свете звёзд, но вряд ли даже они обратили бы на неё внимание. Тхурингветиль поднялась на такую высоту, откуда даже самые высокие горные вершины казались игрушечными.
Тарис, казалось, просто не замечала времени. Внизу проносились равнины, леса, поселения. Майэ не было до них никакого дела. Где-то там крался на мягких лапах Тильд. Вспомнив о своём напарнике, Тарис улыбнулась. Всё таки кот был просто очарователен.
Белые горы приближались. Тхурингветиль чуть снизила высоту, чтобы получше рассмотреть, что творилось в окутавшем землю мраке.
Впереди, в толще скал показалось глубокое ущелье. Длинное и  узкое оно напоминало чёрную змею меж искрящихся снежных шапок. Тхурингветиль чуть внимательнее присмотрелась и увидела тускло мерцающие огоньки.
- Действительно, будто змея. А огоньки – это что-то вроде глаз. Горцы, вот и они. Наверняка, храм находится именно здесь, подальше от любопытных взглядов. Интересно, Тевильдо уже прибыл?
До рассвета оставалось чуть более часа. Тхурингветиль ещё некоторое время покружила в небе,  всматриваясь в земную тьму. Майэ были не нужны ни лишние глаза, ни лишние уши. Но сколько бы она не приглядывалась, ничего кроме горного зверья ей так и не удалось обнаружить. Поблизости не было ни людей, ни тем более эльфов.
Глубоко вздохнув, Тарис сложила крылья и камнем рухнула вниз. Снижаться медленно и кружить над ущельем не было времени, да и осторожность диктовала свои правила. Тарис хоть и доверяла своему чутью, но не стала рисковать. Её могли увидеть.
Уже оказавшись в ущелье, Тхурингветиль снова раскрыла крылья, чуть побалансировала на воздушных потоках и плавно опустилась на землю. Обличье летучей мыши тут же было забыто.
Тарис лёгким жестом откинула волосы назад и осмотрелась по сторонам. Перед ней прямо в скале была большая арка, вход, ведущий в глубь гор. Чуть выше над ней располагались ещё две ниши диаметром поменьше.  В них горели зеленоватые огни. По обеим сторонам входа потрескивали и чадили факелы.
- Занятно, чем-то напоминает лицо. Людям свойственно придавать всему подобие своего облика, - Тхурингветиль кривовато усмехнулась.
Наверное в храм Властелина Тарис могла войти и так, с гордо поднятой головой, шурша подолом на этот раз синего платья по плитам пола. Но майэ предпочитала быть осторожной. Её миссия не располагала к эффектным появлениям на публике. Тем более Тарис не знала, кого она может встретить в этих пещерах. Окутав себя завесой мрака, слившись с тенью, Тхурингветиль стремительно скользнула в проход.
Длинный коридор с множеством ответвлений вывел майэ в большую сводчатую залу. Прямо перед ней стоял алтарь. Повсюду горели факелы и свечи. Пахло травами и запёкшейся кровью. Тарис знала, что человеческие культы во славу Гортхауэра весьма жестоки. Впрочем, её это никогда не волновало. Людские верования – людские проблемы. На алтаре стояла статуя в три человеческих роста. Тхурингветиль догадывалась, что сие есть ни что иное как идол её возлюбленного Властелина, но ей потребовалось приложить немалое усилие, чтоб не рассмеяться в голос.  Майэ было интересно, почему у людей божество, связанное с тьмой изображается практически одинаково вне зависимости от культа: непропорционально раздутое, лишь отдалённо напоминающее облик Эрухини, с бессмысленно бешеными глазами, хуже того, рогами и таким мужским достоинством, что действительно дух захватывает.
- Вот это страшилище! Да, по сравнению с таким очаровательным Гортхауэром моя мышка просто эльфийская принцесса. Люди… и откуда в их фантазии берутся такие образы?
Ещё некоторое время Тарис в изумлении созерцала жуткую до нелепости статую, но вскоре её взгляд смог оторваться от этого детища безумной людской фантазии и майэ заметила, что она в зале не одна. На полу у алтаря, скрестив босые ноги, сидел человек в чёрном потасканном балахоне с капюшоном, откинутым на спину.  Человек был немолод, почти старик с длинной бородой и абсолютно лысым черепом. Он медленно раскачивался из стороны в сторону и что-то бормотал.
- Интересно, Ортхэннер слышит их молитвы или эти несчастные смертные просто сотрясают воздух? Обязательно спрошу у него, когда вернусь.
Тут Тарис вспомнила о Тевильдо. Кота нигде не было видно. Майэ сосредоточилась. Быть может он просто в другом помещении храма? Нет. Тильда в храме не было. Тхурингветиль прибыла первой.
Человек продолжал раскачиваться и бормотать молитвы. Тарис скинула с себя завесу и подошла ближе. Встав за его левым плечом, она ещё пару минут понаблюдала за его молебном, а потом спокойным насмешливым голосом спросила:
- Смертный, это ты здешний жрец?
Человек на секунду застыл, резко обернулся и уставился на нежданную гостью изумлённо-испуганными глазами. Казалось, он онемел в тот же миг. Тарис развлекалась, коротая время до появления кота. Напуганный человек был забавен. У майе вырвался ироничный смешок.
- Что ты молчишь, смертный? Ты здесь жрец, я спрашиваю? – глаза Тхурингветиль впились в человека в ожидании ответа.

Отредактировано Тхурингветиль (2010-11-09 12:37:43)

НПС Хэрувин, жрец храма.

В храме велась молитва. В горах множество пещер, которые неизвестны никому из внешнего мира. Только тем людям, которые живут уже здесь много тысяч лет. Путник рискует заблудиться в этих скалах, и, в конечном счете, умереть от голода или упасть в какую-либо яму. Но есть у него шанс, если он пойдёт с севера, выйти на просторы южных равнин, к морю. Моря горный народ боялся и никогда не показывался там. Слухи говорят, что на берегах живут эльфы и заморский народ. Люди не искали с ними встречу. Они боялись их и ненавидели. Эта ненависть передалась им от их господина, Великого.
Одного из жрецов звали Хэрувин. Это старик, с длинной белой бородой, в чёрном старом балахоне. Он молился во славу Единого, призывая его помочь народу гор, быть благосклонным. Вокруг горели свечи и факелы. Никого здесь больше не было. Кроме…
Человек резко обернулся, услышав чей-то голос. Кто смеет нарушать молитву!? Но не это было первой мыслью Хэрувина. Нет, он услышал женский голос. А сюда женщин за милю не впускают, не считая тех, кто состоит при храме. Да ещё необычный. Он не мог объяснить, почему так. Это действительно была женская особа, высокая, с тёмными глазами и цветом волос. От неё веяло каким-то величием и ужасом. Человек был так поражён, что даже потерял дар речи. Потом, заметив кота у ног, ещё больше поразился. Кто она и что это за животное? Язык показался жрецу знакомым, но всё-таки ни слова он не смог разобрать. Тяги к филологии у него с детства не было.
- Ты кто такая?!- спросил сурово человек, стараясь сохранить спокойствие.
Но это не может быть просто женщина. Быть может она посланец от Великого? Она прошла сквозь охрану, нашла этот храм среди гор. Хэрувин колебался, потому что таким особам нужно кланяться в ноги. Но вдруг это простая смертная женщина, ничего из себя не представляющая? Нет, не может быть. Слишком всё таинственно. Она точно посланница высших сил!
- Ты прибыла от него?- спросил Хэрувин с трепетом, указывая рукой на статую Единого. Это для них был бог, которому горцы поклонялись. Интересно, поняла ли его незнакомка. Если она действительно посланница, то почему говорит на чужом языке? Жрец ещё раз взглянул на кота, сосредоточив на нём взгляд. Это была для него самая большая загадка.

И по старой доброй традиции виноват остался Тевильдо. Он всегда был крайним. Не исключено, что именно он является автором поговорки про рыжих и виноватых, впоследствии разлетевшейся по всему Эндоррэ. "Я что, рыжий что ли?!"- спрашивают смертные, даже не подозревая от кого это все пошло. Ну да Тильд не в обиде. Жажда славы никогда не была в числе его пороков. К тому же, его слава всегда с ним.
Но отвлечемся от философии и вернемся к действию.
- Пожалуй, в следующем разговоре с Ортхэннером стоит поднять вопрос о его образах в культуре отдельно взятых народов... - около минуты разглядывая статую чуть наклоненной головой ответил Кот. - Хотя не думаю, что ему ЭТО будет так уж противно.
Человек, о существовании которого Тевильдо даже немного забыл, дал о себе знать. Гортанные звуки, которые он издавал, сложно было назвать речью, но это скорее с непривычки. Ведь проведя некоторое время среди орков, майа привык даже к их говору и практически не замечал его. Но вот взгляд, который этот человек вперил (по другому не скажешь) в Кота, немного раздражал. Врядли смертный что-то заподозрил, но перестраховаться стоит.
Тильд постарался изобразить на лице самую обыкновенную кошачью морду - не след показывать свою богатую мимику здесь, да и вообще о ней стоит забыть до возвращения в Барад-Дур, - и потерся о ноги Тарис.
- Возьми меня на руки, а? - с самой невинной интонацией обратился майа к подруге. - Я, между прочим, пешком устал ходить. Да и убедить этого седобородого в моей обыкновенности не помешает.

Отредактировано Тевильдо (2010-11-09 20:13:51)

Человеческое сознание - инструмент тонкий, но податливый. Поймай его, овладей искусством игры с ним и можешь лепить из своей жертвы всё, что захочешь. Как же давно это произошло впервые? Странно, что так трудно вспомнить. Наверное, подобная игра стала просто привычной. Тарис с нескрываемым интересом наблюдала, как попадали в Барад-Дур улайри, как играл с их мыслями Гортхауэр, как виртуозно изменял их цели, взгляды. Хоть люди и раздражали майэ, но они были нужны, нужны для реализации задуманного Ортхэннером. И умение работать с ними оказалось необходимостью. 
Ни на одного бессмертного чары сна не действуют так, как на человека. Иногда яркий, сильный, слишком похожий на реальность сон может изменить судьбу того, кому он приснился. Бывшая ученица Ирмо очень хорошо знала, к каким переменам приводят сновидения. Она не могла общаться со жрецом на его языке. Да и зачем ей это нужно? Опуститься так, чтобы лаять вместе с этим дикарём? Никогда. Но почему бы не поговорить с ним на языке знакомых ему образов? Нужно лишь вскрыть его сознание.
Тарис уже плела сеть будущего видения, когда в сознание прокрался голос Тильда:
- Возьми меня на руки, а? - с самой невинной интонацией обратился майа к подруге. - Я, между прочим, пешком устал ходить. Да и убедить этого седобородого в моей обыкновенности не помешает.
- Не сейчас, дорогой Тильд. Не сейчас. Можешь просто помурлыкать и потереться об мои ноги, раз уж тебе так хочется поиграть в домашнего питомца. Только учти, если он понял, что я здесь не случайный посетитель, то и тебе прикинуться обыкновенной кошкой не удастся. В любом случае я уже играю, Тильд.
Тарис нажала чуть сильнее. Она чувствовала  жреца, ощущала как роем вьются в его голове вопросы и эмоции, предвкушала момент, когда на миг его мысли остановятся и она сможет проникнуть в них, незаметно, безболезненно. Тогда понимать его собачий диалект ей уже не понадобится.
И вот человек упал на колени, он поверил, что перед ним посланник свыше. Неуловимый миг и сознание майэ уже слилось с человеческим.
- Не надо сейчас никого звать. Не надо пока никаких жертв. Успокойся, жрец. Ты ещё успеешь поведать своим сородичам о чудесной встрече в храме. А вот на счёт воинов для Властелина - почему бы и нет? Но пока, смотри...
Понимая человека без слов, зацепившись за нити его восприятия, Тарис молниеносно ударила по сознанию жреца уже заготовленным видением.
- Сначала ты погрузишься во тьму, в бездну, которой не будет ни конца ни края, а потом ты увидишь всё, что хотел. И Властелин, и его слуги и твои враги - все посетят твою душу. Ты узнаешь, чего хочет от тебя Гортхауэр и расскажешь своим сородичам, когда проснёшься. Спи, жрец, спи и смотри в свои сны, погрузись в них целиком, верь им.
Ничто не доставляло Тарис такого наслаждения, как игра разумов. Пусть даже такая, обречённая на её победу. Всё равно. Она любила подчинять себе чужое сознание, сознание более слабое, нестабильное, даже глупое. Глаза жреца расширились, лицо побледнело, он дёрнул ртом, пытаясь сказать ещё что-то... Майэ подошла чуть ближе, улыбнулась самой благожелательной, самой искренней улыбкой, на какую только была способна и взяла лицо человека в свои ладони. Теперь он был полностью в её власти. Нужно было дорисовать канву видений и отпустить его тело на отдых.
Но тут что-то спугнуло звенящую тишину зала. Звук, удар... что-то ударилось об пол, а потом ещё раз и ещё раз. Не отпуская свою добычу, Тарис бросила взгляд на арку входа.
- Валар тебя задери, мальчишка. И откуда он только взялся здесь?
Тарис не могла сейчас отвлечься от жреца. Если прервать плетение иллюзии, сознание может потеряться среди бесконечного множества фантазий и снов, а это в планы Тхурингветиль на этот раз не входило. Но мальчишку нужно было как-то нейтрализовать, а то он, чего доброго, позовёт сюда весь свой посёлок. Тарис ещё раз выругалась. Она не хотела видеть никого. Пусть жрец сам общается со своим народом, но только после её ухода.
- Тильд, мальчишка тут лишний. Прошу тебя, сделай что-нибудь. Надеюсь, ты тоже не горишь желанием лицезреть здесь толпу дикарей. Я сейчас немного занята.

Отредактировано Тхурингветиль (2010-11-11 17:18:56)

Тарис увлечённо плела кружево иллюзий. В какой-то момент она просто забыла, что перед ней всего лишь смертный, да к тому же дикарь. Ему бы хватило и простого, грубого видения. Страх – вот, что в первую очередь действует на людей. Но Тхурингветиль этого было слишком мало. Каждый сон, каждое наваждение давно стало для неё чем-то большим чем просто ремесло. Это было искусством. Она увлекалась плетением чар, созданием картин, навечно врезавшихся в память. И неважно, кто был перед ней. Дикарь, нуменорец, эльф или даже орк… Смысл был в самом видении, а не в том несчастном, кому была оказана честь получить от майэ такой опасный подарок.
Но жреца нужно было отпустить.  Его сознание напоминало струну, натянутую до предела. А Тиль так не хотелось, чтобы она лопнула. Ведь всё таки есть нечто  забавное в том, что, на закате этого дня  жрец проснётся, и все горцы в округе узнают о его сновидении, получат знак от своего бога, хотя сам бог вряд ли часто вспоминал об их существовании.
Тарис закрутила последнюю петлю своего лабиринта и отвела от смертного глаза. Она была довольна собой. Сон, который увидит жрец будет ужасен и прекрасен одновременно. Он испугает и в то же время воодушевит человека. Ведь это не просто сон. Это видение о Владыке Мордора и господине Барад-Дура.
Тиль вспомнила Гортхауэра, увидела перед собой его лицо, взглянула в его глубокие. Как сама Тьма, глаза, услышала его голос… Ей захотелось поговорить с ним, протянуть тонкую линию осанвэ от этого храма к любому месту в мире, где бы ни был Ортхэннер. Но майэ лишь криво усмехнулась. Он властелин, а она одна из его подданных. Он мастер, она лишь подмастерье. И быть этим самым подмастерьем – её собственный выбор. Что она может сказать ему сейчас? Похвастаться тем, что преодолела лишь часть пути? Рассказать, какой шедевр создала во имя его, но для какого-то жалкого человечишки? Или, может, поделиться впечатлениями от местных достопримечательностей? Бред. Невозможный, невообразимый бред. У Ортхэннера есть дела намного важнее пустой болтовни со своей древней соратницей. Свяжется она с ним потом, когда в её ладонях окажется голова эльфийского короля… при том отдельно от тела.
Жрец беспокойно спал, прислонившись к алтарю. Он часто дышал, тихо постанывал и беспрестанно переворачивался с одного бока на другой. Тарис ухмыльнулась. На него теперь можно не обращать ни малейшего внимания. Его ничто не разбудит до назначенного срока. Тильд прогнал мальчишку. Тхурингветиль было ясно, что майя вторгся в его сознание. Правда, Тильд работал быстрее и грубее её.  Не потому что не не мог плести красивых сюжетов, а в силу своей неприязни к подобным методам. Впрочем, у всех свои вкусы.
Пока Тарис вспоминала о Мордоре, кот подошёл к ней с гордым видом воина, выполнившего свой тяжкий долг.
- Умница, Тильд. Пусть мальчик боится. Его страх послужит ещё более весомым доказательством слов жреца. Я сейчас почти жалею, что не увижу этих горцев, когда их духовный наставник начнёт вещать своему народу о долге перед божеством. Я слишком долго не веселилась.
Не веселилась так долго, что меня забавят даже эти дикари. Эх, Тиль. Тебе как можно быстрее нужно добраться до Митлонда и этого эльфа. Вот там-то и будет веселье, настоящее, достойное тебя. Надо почаще выбираться из своих стен. Хотя это значит опять расставаться с… А ну, прекрати немедленно! – мысленно Тхурингветиль дала самой себе пару отрезвляющих пощёчин.
- Кстати, Тильд, вот теперь я согласна носить тебя на руках. Только при условии, что ты опять несколько уменьшишься, - майэ весело засмеялась и погладила пушистого напарника. Теперь можно было отдохнуть.
На всякий случай женщина снова слилась с окружающим полумраком. Встречаться с людьми ей больше не хотелось. Где-то над горами всё выше поднималось солнце. Следовало поразмыслить о дальнейшем пути. До Линдона было ещё слишком далеко. Такие остановки придётся сделать в лучшем случае ещё дважды.  Нужно быть более осторожными.  Встречи с людьми севернее этого места были крайне нежелательны, ибо там жили аданы и нуменорцы. Одно неосторожное движение и эффект внезапности будет утерян.
Всё так же используя осанвэ, Тхурингветиль обратилась к своему спутнику:
- Послушай, Тильд. На закате нужно снова отправляться в путь. Я думаю устроить следующий привал в лесах неподалёку от Торбада. Это рискованно, но дороги короче у нас нет. В противном случае нас ожидает Карадрас, а от него ничего хорошего ждать не приходится даже нам с тобой. К тому же в этом случае наш путь слишком затягивается. Переждём в лесах, а потом направимся к Тирд Гортаду. В кугранах нас никто не потревожит, и от них до цели рукой подать. Или у тебя иное мнении?

Отредактировано Тхурингветиль (2010-11-17 01:48:15)