Приложение А

АННАЛЫ КОРОЛЕЙ И ПРАВИТЕЛЕЙ

Что касается источников для большей части материалов, включенных в следующие приложения, особенно от A до D, смотри примечание в конце Пролога. Раздел А III, Народ Дарина, был, по всей видимости, записан со слов Гнома Гимли, который постоянно поддерживал дружбу с Перегрином и Мериадоком и встречался с ними много раз в Гондоре и Рохане.
Легенды, истории и древние знания, которые можно найти в источниках, чрезвычайно обильны. Здесь представлены только извлечения из них, во многих местах значительно урезанные. Главная их цель – служить иллюстрацией к Войне Кольца и ее причинам, а также заполнить некоторые пропуски в основном повествовании. Древние легенды Первой Эпохи, которыми главным образом интересовался Бильбо, упоминаются очень кратко, насколько они касаются предков Элронда, а также Нуменорских королей и вождей. Оригинальные отрывки из более длинных хроник и повествований приводятся в кавычках. Вставки более поздних времен заключены в скобки. Примечания, заключенные в кавычки, взяты из источников. Все остальные – редакционные .
Даты относятся к Третьей Эпохе, если нет специальной пометы ВЭ (Вторая Эпоха) или ЧЭ (Четвертая Эпоха) . Считается, что Третья Эпоха закончилась с уходом Трех Колец в Сентябре 3021г., но, по хроникам Гондора, Четвертая Эпоха началась 25 марта 3021 г. В отношении согласования датировок Гондора и Летоисчисления Шира, см. тт.I,23; III,486. В списках даты, следующие за именами королей и правителей, являются датами смерти, если дается всего одна дата. Значок * указывает на преждевременную смерть – в битве или каким-либо иным образом, хотя отчет о событии приводится не всегда.

I
КОРОЛИ НУМЕНОРА

(i)
НУМЕНОР

Феанор был величайшим из Элдар по части искусных творений и древних знаний, но и самым горделивым и своевольным. Он изготовил три драгоценных Камня, Силмарилли, и наполнил их сиянием Двух Древ, Телпериона и Лаурелина, освещавших землю, где жили Валар. Эти камни возжелал Моргот, Враг, который похитил их и, уничтожив Два Древа, забрал Камни с собой в Средиземье и укрыл их в глубинах своей великой твердыни Тангородрим. Наперекор воле Валар, Феанор покинул Блаженный Край и отправился в изгнание в Средиземье, ведя за собой большую часть своего народа, ибо в гордыне своей замыслил вернуть себе Камни, силой отняв их у Моргота. Это, впоследствии, привело к безнадежной войне Элдар и Эдайн против Тангородрима, в которой они, в конце концов, потерпели полное поражение. Эдайн (Атани) были тремя народами Людей, которые первыми пришли на Запад Средиземья к берегам Великого Моря и стали союзниками Элдар в борьбе против Врага.
Три брачных союза было между Элдар и Эдайн: Лутиэн и Берен, Идриль и Туор, Арвен и Арагорн. Последний союз воссоединил разделенные долгое время ветви Полу-эльфов и восстановил их наследственную линию.
Отцом Лутиэн Тинувиэль был Тингол Серый Плащ, Король Дориата в Первую Эпоху, но матерью ее была Мелиан из народа Валар. Берен был сыном Барахира из Первого Дома Эдайн. Вдвоем они вырвали силмарил из Железной Короны Моргота. Лутиэн избрала удел смертных и была потеряна для Рода Эльфов. Диор был ее сыном. Дочерью же ее была Элвинг, хранившая силмарил.
Идриль Келебриндал была дочерью Тургона, короля тайного города Гондолин . Туор был сыном Хуора из Дома Хадора, Третьего Дома Эдайн, и самого прославленного в войнах против Моргота. Сыном ее был Эарендил Мореход.
Эарендил взял в жены Элвинг и, при помощи чудесной силы силмарила, миновал Край Теней и вступил в пределы Отдаленного Запада, и там, выступив послом от Эльфов и Людей, получил помощь для победы над Морготом. Эарендилу не было дозволено возвращение в земли смертных и корабль его, увенчанный силмарилом, был отправлен в плаванье по кругу небес в виде звезды и служил знаком надежды для обитателей Средиземья, страдавших от ига Моргота и его прислужников . Лишь силмарилли хранили в себе древний свет Двух Древ Валинора, что сиял в них до того, как Моргот напитал их ядом. Но два других Камня были утеряны в конце Первой Эпохи. Обо всем этом и о многом другом из историй об Эльфах и Людях повествует Силмариллион.
Сыновьями Эарендила были Элрос и Элронд, Передил, или Полу-эльфы. Лишь они одни сохранили преемственность героических предводителей былых Эдайн Первой Эпохи и после падения Гил-галада род Королей Полу-эльфов в Средиземье продолжался лишь в их потомках.
В конце Первой Эпохи Валар предложили Полу-эльфам сделать решающий выбор, к какому из двух родов они будут принадлежать. Элронд выбрал Род Эльфов и стал владыкой великой мудрости. И ему, поэтому, была дарована такая же милость, как и тем Высоким Эльфам, что все еще обитали в Средиземье: когда, наконец, устанут они от земель смертных, то могут тогда взойти на корабли в Серых Гаванях и уплыть на Отдаленный Запад. И милость эта сохранила силу и после изменения мира. Но детям Элронда было дано такое же право выбора: либо отправиться с отцом за пределы этого мира, либо, если они предпочтут остаться, разделить участь смертных и умереть в Средиземье. Поэтому для Элронда любой исход Войны Кольца был окрашен печалью.
Элрос выбрал Род Людей и остался с Эдайн, но при этом ему был дарован огромный срок жизни, во много раз превосходивший срок жизни обычных людей.
В качестве награды за страдания в борьбе против Моргота, Валар, Стражи Мира, отдали Эдайн во владение землю, в которой они могли бы жить, в удалении от опасностей Средиземья. Поэтому, большинство из них переплыли море и, ведомые Звездой Эарендила, высадились на великий Остров Эленна, расположенный далеко к западу от всех Смертных земель. И там они основали королевство Нуменор.
Посередине острова возвышалась огромная гора, Менелтарма и с ее вершины острый взгляд мог различить белую башню Гавани Элдар в Эрессэа. Оттуда Элдар приходили к Эдайн и обогащали их знаниями и многими дарами, но один запрет был наложен на Нуменорцев, нареченный "Проклятием Валар": им было запрещено отплывать на запад от своих берегов дальше, чем на расстояние взгляда, либо пытаться высадиться на берега Нетленных Земель. Ибо, хотя и был им дарован долгий срок жизни, поначалу втрое превосходивший жизнь обычных Людей, однако должны были они оставаться смертными, так как даже Валар не позволено было отнять у них Дар Людей (или Проклятье Людей, как нарекли его в более поздние времена).
Элрос был первым Королем Нуменора, известным впоследствии под именем Тар-Миньятира на языке Полу-эльфов. Потомки его жили долго, оставаясь все-таки смертными. И потом, когда обрели они силу и власть, тогда осудили они выбор своего предка, желая бессмертной жизни в пределах мира, что было судьбою лишь Элдар, и протестуя против Проклятья. Именно так начался их бунт против Валар, разжигаемый злобными советами Саурона и приведший, в конце концов, к Падению Нуменора и разрушению древнего мира, как о том повествует Акаллабет.

Вот имена Королей и Королев Нуменора: Элрос Тар-Миньятир, Вардамир
Тар-Амандил, Тар-Элендил, Тар-Менелдур, Тар-Алдарион, Тар-Анкалимэ (первая Правящая Королева), Тар-Анарион, Тар-Сурион, Тар-Телпериэн (вторая Королева), Тар-Минастир, Тар-Кирьятан, Тар-Атанамир Великий, Тар-Анкалимон, Тар-Телеммайтэ, Тар-Ванимелдэ (третья Королева), Тар-Алкарин, Тар-Калмакил.
После Калмакила короли наследовали власть под именами, взятыми из Нуменорского (или Адунского) языка: Ар-Адунахор, Ар-Зимратон, Ар-Сакалтор, Ар-Гимилзор, Ар-Инзиладун. Инзиладун раскаялся в отступлении от традиции Королей и изменил свое имя на Тар-Палантир, "Прозревающий Даль". Дочь его должна была стать четвертой Королевой, Тар-Мириэль, но племянник Короля узурпировал власть и стал править под именем Ар-Фаразона Золотого, последнего Короля Нуменорцев.
Во дни Тар-Элендила первые корабли Нуменорцев опять подошли к берегам Средиземья. Его первенцем была дочь Силмариэн. Сыном ее был Валандил, первый из Правителей Андуниэ в западных землях, прославленных своей дружбой с Элдар. Его потомками был Амандил, последний правитель, и его сын Элендил Высокий.

Шестой Король оставил единственную наследницу и она стала первой Королевой, ибо было тогда законом королевского дома, что старший отпрыск Короля, будь он мужского или женского пола, должен наследовать трон.

До самого конца Второй Эпохи Королевство Нуменор процветало и все это время возрастали его мощь и великолепие, а более чем до середины Эпохи обогащалось оно мудростью и полнилось радостью. Первый знак тени, что должна была пасть на Нуменорцев, был явлен во дни Тар-Минастира, одиннадцатого Короля. Именно он послал большие силы на помощь Гил-Галаду. Он любил Элдар и в то же время завидовал им. Нуменорцы стали к тому времени великими мореходами, избороздившими все моря, лежащие к востоку от их земель, и в них проснулась жажда направить корабли на Запад, в запретные для них земли. И чем более радостной становилась их жизнь, тем сильнее начинали они алкать бессмертия Элдар.
Хуже того, после Минастира Короли стали жаждать богатства и власти. Поначалу Нуменорцы приплывали в Средиземье как наставники и друзья Людей, угнетаемых Сауроном. Но теперь гавани их превращались в укрепленные крепости, державшие в повиновении широкую полосу прибрежных земель. Атанамир и его наследники взимали с жителей этих земель огромную дань и корабли Нуменорцев возвращались нагруженные добычей.
Тар-Атанамир был первым, кто выступил открыто против Проклятья и провозгласил, что жизнь Элдар принадлежит ему по праву. Так сгустилась тень, и мысль о смерти затемнила сердца людей. В те дни Нуменорцы разделились: по одну сторону Короли и те, кто пошел за ними, отчужденные от Элдар и Валар; по другую же сторону те немногочисленные, которые называли себя Верными и жили большей частью на западе острова.
Короли и их последователи мало-помалу переставали пользоваться языками Элдар и, наконец, двенадцатый Король взял королевское имя на языке Нуменора и стал именовать себя отныне Ар-Адунахор, "Повелитель Запада". Это показалось Верным дурным предзнаменованием, ибо до сих пор титулом этим величали они только лишь одного из Валар или же самого Старшего Короля. И этот же Ар-Адунахор начал преследовать Верных и подвергал наказанию тех, кто осмеливался открыто использовать Эльфийские Языки; и Элдар не появлялись с тех пор в Нуменоре.
Власть и богатство Нуменорцев продолжали, тем не менее, возрастать, но годы жизни их сокращались, по мере того как страх смерти усиливался в их душах, и радость покинула их сердца. Тар-Палантир попытался исправить зло, но было уже слишком поздно: восстание вспыхнуло в Нуменоре и обнажились мечи. Когда он умер, его племянник, предводитель восставших, захватил трон и стал Королем Ар-Фаразоном. Ар-Фаразон Золотой был самым гордым и самым могущественным из всех Королей, и желанием его было не больше не меньше как владычество над всем миром.
Он решился бросить вызов самому Саурону Великому и начать борьбу за верховную власть в Средиземье, и потом сам возглавил огромный военный флот и высадился в Умбаре. Так велики были мощь и великолепие Нуменорцев, что даже ближайшие прислужники Саурона оставили его и Враг униженно сдался, выказывая покорность и моля о прощении. И тогда Ар-Фаразон в глупой гордыне своей привез его пленником в Нуменор. Не много времени понадобилось ему на то, чтобы околдовать Короля и стать главным в его совете; и вскоре он опять обратил ко тьме сердца всех Нуменорцев, за исключением немногочисленных Верных, что еще остались на острове.
И Саурон лгал Королю, провозглашая, что вечная жизнь будет наградой тех, кто овладеет Нетленными Землями, и что Проклятье было наложено лишь затем, чтобы помешать Людям превозмочь Валар. "Но великие Короли берут то, что принадлежит им по праву", так говорил он Королю.
Наконец Ар-Фаразон прислушался к его увещеваниям, ибо почувствовал, что дни его убывают, и преисполнился страха Смерти. Тогда собрал он величайшее войско из всех, что когда-либо видел мир, и, когда все было готово, протрубили трубы, и флот вышел в море. И нарушил он Проклятье Валар, и пошел войной на Владык Запада, чтобы силой вырвать у них вечную жизнь. Но когда Ар-Фаразон ступил на берег Амана Благословенного, Валар сложили с себя Полномочия Стражей и воззвали к Единому, и мир был изменен. Нуменор опустился под воду и был поглощен морской пучиной, а Нетленные Земли были навеки отделены от пределов мира. Таков был конец славы и величия Нуменора.
Последние предводители Верных, Элендил и его сыновья, успели спастись от гибели во время Низвержения острова на нескольких кораблях, взяв с собой отростки дерева Нимлот и Семь Камней Видения (дары Элдар их дому); и были они подхвачены волнами яростной бури и выброшены на берега Средиземья. Там, на северо-западе, они основали Нуменорские королевства в изгнании – Арнор и Гондор. Элендил стал Верховным Королем и жил на севере, в Аннуминасе, тогда как власть над югом он передал своим сыновьям Исилдуру и Анариону. Они построили крепость Осгилиат на полпути между крепостями Минас Итил и Минас Анор, недалеко от пределов Мордора. Ибо верили они, что хотя бы одно благое последствие имело разрушение Нуменора и что Саурон тоже нашел свою гибель.
Однако, они ошибались. Саурон был действительно захвачен сокрушительным падением Нуменора, да так, что телесная форма, в которой он долго был воплощен, погибла; он же полетел назад в Средиземье – дух ненависти, несомый на крыльях темного ветра. Никогда более не мог он уже принять облик, который был бы приятен взору людей, но стал черным и устрашающим, и власть его с этих пор всегда внушала лишь ужас. Он опять проник в Мордор и затаился там на какое-то время в молчании, ничем не выдавая свое присутствие. Но гнев его был велик, когда он узнал, что Элендил, коего ненавидел он более всех других, ускользнул от него и теперь правит королевством у самых его границ.
Поэтому, по прошествии времени, он пошел войной на Изгнанников, пока те еще не успели основательно укрепиться. Ородруин еще раз изрыгнул пламя и был наречен в Гондоре по-другому – Амон Амарт, или Роковая Гора. Однако Саурон нанес удар слишком поспешно, когда его сила еще не была полностью восстановлена, в то время как мощь Гил-Галада возросла за время его отсутствия; и во времена Последнего Союза, заключенного против него, Саурон был повержен и Единое Кольцо было отнято у него. Так окончилась Вторая Эпоха.

(ii)
КОРОЛЕВСТВА В ИЗГНАНИИ

Северная Линия
Наследники Исилдура

Арнор. Элендил *ВЭ 3441, Исилдур *2, Валандил 249,  Элдакар 339, Арантар 435, Тарсил 515, Тарондор 602, Валандур *652, Элендур 777, Эарендур 861.
Артедайн. Амлайт из Форноста  (старший сын Эарендура) 946, Белег 1029, Маллор 1110, Келефарн 1191, Келебриндор 1272, Малвегил 1349,  Аргелеб Первый *1356, Арвелег Первый 1409, Арафор 1589, Аргелеб Второй 1670, Арвегил 1743, Арвелег Второй 1813, Аравал 1819, Арафант 1964, Арведуи Последний Король *1974. Конец Северного Королевства.
Вожди. Аранат (старший сын Арведуи) 2106, Арахаэл 2177, Арануир 2247, Аравир 2319, Арагорн Первый *2327, Араглас 2455, Арахад Первый 2523, Арагост 2588, Араворн 2654, Арахад Второй 2719, Арассуил 2784, Араторн Первый *2848, Аргонуи 2912, Арадор *2930, Араторн Второй *2933, Арагорн Второй ЧЭ 120.

Южная Линия
Наследники Анариона

Короли Гондора. Элендил, (Исилдур и) Анарион *ВЭ 3440, Менелдил сын Анариона 158, Кемендур 238, Эарендил 324, Анардил 411, Остохер 492, Ромендасил Первый (Таростар)*541, Турамбар 667, Атанатар Первый 748, Сириондил 830. Далее следуют четыре "Короля-морехода":
Тараннон Фаластур 913. Он был первым, бездетным королем и трон после него перешел сыну его брата Таркирьяна. Эарнил Первый *936, Кирьяндил *1015, Хьярмендакил Первый (Кирьяхер) 1149. Гондор к этому времени достиг наивысшего расцвета своего могущества.
Атанатор Второй Алкарин "Славный" 1226, Нармакил Первый 1294. Он был вторым бездетным королем, ему наследовал его младший брат. Калмакил 1304, Миналкор (регент 1240-1304), коронованный под именем Ромендакила Второго в 1304, умер в 1366. Валакар. В его дни первое бедствие обрушилось на Гондор, известное как "Распря Родичей".
Элдакар, сын Валакара (сначала носивший имя Винитарья), отстранен от власти в 1437. Кастамир Узурпатор *1447. Элдакар снова на троне, ум. в 1490.
Алдамир (второй сын Элдакара) *1540, Хьярмендакил Второй (Виньярион) 1621, Минардил *1634, Телеминар *1636. Телеминар и все его дети умерли во время чумы; ему наследовал его племянник, сын Минастана. Нармакил Второй *1856, Калимехтар 1936, Ондохер *1944. Ондохер и двое его сыновей погибли в битве. По прошествии года в 1945 корона была возложена на голову победоносного полководца Эарнила, потомка Телумехтара Умбардакила. Эарнил Второй 2043, Эарнур *2050. На нем род королей угасает и королевством правят Наместники. Род королей восстановлен в лице Элессара Телконтара в 3019.
Наместники Гондора. Дом Хурина: Пелендур 1998. Он правил в течение года после падения Ондохера и от лица Гондора отверг притязания Арведуи на трон. Ворондил Охотник 2029.  Мардил Воронвэ "Стойкий", первый из правящих наместников. Его потомки перестали брать себе имена на языке Высоких Эльфов.
Правящие Наместники. Мардил 2080, Эрадан 2116, Херион 2148, Велегорн 2204, Хурин Первый 2244, Турин Первый 2278, Хадор 2395, Барахир 2412, Диор 2435, Денетор Первый 2477, Боромир 2489, Кирион 2567. В его дни в Келенардон пришли Рохиррим.
Халлас 2605, Хурин Второй 2628, Белектор Первый 2655, Ородрет 2685, Эктелион Первый 2698, Эгалмот 2743, Берен 2763, Берегонд 2811, Белектор Второй 2872, Торондир 2882, Турин Второй 2914, Тургон 2953, Эктелион Второй 2984, Денетор Второй. Он был последним Правящим Наместником и ему наследовал его второй сын Фарамир, Правитель Эмин Арнен, Наместник Короля Элессара, ум. В 82 г. Четвертой Эпохи.

(iv)
ГОНДОР И НАСЛЕДНИКИ АНАРИОНА

Тридцать и один король правили в Гондоре после гибели Анариона у стен Барад-Дура. Несмотря на непрекращающиеся войны у их границ, Дунэдайн юга на протяжении более чем тысячи лет увеличивали свои богатства и мощь на земле и на море до времени правления Атанатара Второго, по прозванию Алкарин, что означает "Славный". И все-таки признаки упадка появились уже тогда, ибо Высокие Люди юга заключали поздние браки и дети их были малочисленны. Первым бездетным королем был Фаластур, а вторым Намаркил Первый, сын Атанатара Алкарин.

Остохер, седьмой по счету король, заново отстроил Минас Анор, где короли потом проводили летнее время с большей охотой, чем в Осгилиате. В его времена на Гондор впервые напали дикие Люди с востока. Но Таростар, его сын, разбил их и отогнал за пределы Гондора, за что был прозван Ромендакилом "Победителем Востока". Однако, он и сам пал в последующей битве с новыми ордами Людей Востока. Турамбар, его сын, отомстил за отца и завоевал большую территорию к западу.
От Тараннона, двенадцатого короля, берет начало линия Королей-Мореходов, строивших военные корабли и расширявших владения Гондора вдоль побережий к западу и востоку от устья реки Андуин. Чтобы увековечить свои победы и себя как Полководца, Тараннон принял корону под именем Фаластура "Повелителя Побережий".
Эарнил Первый, его племянник, наследовавший ему, восстановил древнюю гавань Пеларгира и выстроил большую военную флотилию. Он обложил Умбар осадой с моря и с суши, взял его и превратил в великую твердыню – оплот власти Гондора на море.  Но Эарнил ненадолго пережил свой триумф. Он бесследно сгинул вместе с множеством кораблей и людей в свирепом шторме вдали от берегов Умбара. Кирьяндил, его сын, продолжил строительство кораблей. Но Люди из Харада под предводительством военачальников, изгнанных в свое время из Умбара, крупными силами подошли к крепости и Кирьяндил погиб в сражении в Харадвайт.
Многие годы Умбар подвергался нападениям, но не был взят благодаря морской силе Гондора. Кирьяхер, сын Кирьяндила, ждал подходящего момента и наконец, собрав нужные силы, двинулся с севера морем и посуху и, переправившись через реку Харнен, его армии наголову разбили Людей Харада и принудили их королей признать верховную власть Гондора (1050). И тогда Кирьяхер взял имя Хьярмендакил "Победитель Юга".
Ни единый враг не осмеливался бросить вызов могуществу Хьярмендакила на протяжении оставшегося времени его долгого правления. Он правил сто и тридцать четыре года и было это самое долгое из всех, кроме одного, правление в Линии Анариона. В его дни Гондор достиг вершины своего могущества. Границы его передвинулись на север до реки Келебрант и южной оконечности Мрачного Леса, на запад до Серого Потока, на восток до Моря Рун, на юг до реки Харнен и оттуда вдоль побережья до полуострова и гавани Умбара. Люди Долин Андуина признали господство Гондора, короли Харада платили ему дань и их сыновья жили заложниками при дворе его Короля. Мордор оставался пустынным, но был под наблюдением и мощные крепости охраняли все подступы к его пределам.
Вот как подошла к концу линия Королей-Мореходов. Атанатар Алкарин, сын Хьярмендакила, жил в такой роскоши, что люди говорили: в Гондоре дети играют самоцветами, словно галькой. Но Атанатар любил праздность и не делал ничего для поддержания того могущества, которое унаследовал, и оба его сына были такого же нрава. Закат Гондора начался еще до его кончины и был, несомненно, замечен врагами королевства. Наблюдение за Мордором постепенно ослабевало. Тем не менее, только в дни Валакара первое великое зло обрушилось на Гондор: междоусобица, названная "Распрей Родичей" и повлекшая за собой потери и разрушения, от которых уже невозможно было полностью оправиться.

Миналкар, сын Калмакила, был мужем великой силы и храбрости и в 1240 г. Намаркил сделал его Регентом королевства, тем самым избавив себя ото всех забот. И с этого времени он правил Гондором от имени королей до самой своей смерти. Главной его заботой были Люди Севера. Их численность сильно возросла за время мира, который обеспечивала власть Гондора. Короли выказывали им расположение как ближайшим родственникам Дунэдайн среди обычных Людей (в большинстве своем они были потомками тех народов, от которых происходили Эдайн древних времен) и даровали им обширные земли за Андуином к югу от Великого Зеленого Леса, чтобы они стали защитой порубежных земель от Людей с востока. Ибо в прошлом орды Людей Востока совершали набеги в основном с равнинных земель между Внутренним Морем и Пепельными Горами.
В дни Намаркила Первого был внезапно совершен первый набег, хотя, поначалу, и малыми силами. Но регент узнал, что Люди Севера не всегда оставались верны Гондору и некоторые из них присоединялись к Людям Востока, то ли из жадности к добыче, то ли вследствие стычек между их правителями. Поэтому Миналкар выступил в 1248 г. с крупными силами и разгромил большую армию Людей Востока между Рованионом и Внутренним Морем. Он разрушил все их становища и селения у востоку от Моря и принял после этого имя Ромендакила.
По возвращении Ромендакил укрепил западный берег Андуина до самого Ясного Лима и любому чужестранцу отныне запрещалось пересекать Великую Реку за Эмин Муил. Это он построил столпы Аргонат у входа в Нен Хитоэл. Но, нуждаясь в людях и желая укрепить связь между Гондором и Людьми Севера, он брал многих из них к себе на службу, а некоторых даже назначал на высокие посты в своих войсках.
Особую благосклонность Ромендакил выказывал Видугавие, помогавшему ему в войне. Он провозгласил себя Королем Рованиона и был, поистине, самым могущественным из северных правителей, хотя собственное его королевство лежало между Зеленым Лесом и рекой Келдуин.  В 1250 г. Ромендакил отправил своего сына Валакара в качестве посла во владения Видугавии, чтобы он пожил там некоторое время и познакомился с языком, обычаями и политикой Северян. Но Валакар далеко превзошел замыслы своего отца. В нем родилась любовь к северным землям и их жителям, и он женился на Видумави, дочери Видугавии. Это случилось за несколько лет до его возвращения. Этот союз впоследствии послужил причиной войны, названной "Распря Родичей". Ибо высокие Люди Гондора уже поглядывали с недоверием на Людей Севера, живших среди них, и никто ранее не слыхал о таком, чтобы наследник короны или даже младший сын короля вступал в брак с женщиной низшей либо враждебной расы. В южных провинциях вспыхнуло восстание, когда Король Валакар был уже стар. Королева его была красивой и благородной госпожой, но срок жизни ее был недолог, ибо была она подвластна судьбе всех обычных людей и Дунэдайн опасались, что потомки ее будут такими же и отпадут от величия Королей Людей. Кроме того, они не хотели признавать ее сына своим правителем, ибо, хотя и звался он теперь Элдакаром, но появился на свет во враждебной стране и в юности звали его Винитарья, а это было имя народа его матери.
Поэтому, когда Элдакар наследовал своему отцу, в Гондоре вспыхнула война, Но Элдакар оказался не из тех, кто легко отказывается от своего наследства. Благородную кровь Гондора он соединил с неукротимым духом Людей Севера. Он был красив и отважен и по нему не было видно, чтобы он старел быстрее, чем его отец. Когда объединенные силы под предводительством потомков Королей поднялись против него, он противостоял им, собрав все свои силы. В конце концов он был осажден в Осгилиате и удерживал крепость до тех пор, пока голод и превосходящие силы мятежников не вынудили его оставить пылающий город. В этом пожаре Башня Камня Осгилиата была разрушена и палантир сгинул в водах Великой Реки.
Но Элдакар ускользнул от врагов и бежал на север, к своим родичам в Рованион. Многие собрались там под его началом: и Люди Севера на службе Гондора, и Дунэдайн северных рубежей королевства. Ибо многие из Дунэдайн научились уважать его и еще больше пришло тех, кто ненавидел узурпатора. Им был Кастамир, внук Калимехтара и младший брат Ромендакила Второго. Он не только был ближайшим по крови претендентом на корону, но и увлек за собой больше приспешников, чем предводитель любого другого восстания, так как командовал Флотом и заручился поддержкой людей побережий и великих гаваней Пеларгира и Умбара.
Кастамир не так уж долго держал в своих руках бразды правления, как уже успел показать себя высокомерным и невеликодушным. Был он жесток, что стало ясно впервые при взятии Осгилиата. Ормендил, сын Элдакара, был взят в плен и приговорен им к смерти, и казнь его, проведенная, по его повелению, в городе, намного превосходила любые нужды военного времени. Это запомнили в Итилиэне и в Минас Аноре, и все меньше и меньше любви к Кастамиру оставалось в сердцах жителей этих мест по мере того как они убеждались, что их земли ему безразличны и что думает он только о кораблях и планирует перенести свой королевский трон в Пеларгир.
Так что, после десяти лет его пребывания на троне, Элдакар, дождавшись своего часа, привел большую армию с севера, к которой присоединились обитатели Каленардона, Анориена и Итилиэна. И была великая битва в Лебеннине у переправы через Эруи, в которой пролились реки крови и полегли многие лучшие сыны Гондора. Элдакар своей рукой убил Кастамира в поединке, отомстив тем самым за Орнендила, но сыновьям Кастамира удалось бежать и укрепиться в Пеларгире вместе с другими их родичами и множеством мореходов.
Когда они собрали в своей твердыне все силы, какие только могли (ибо у Элдакара не было кораблей, чтобы осадить их с моря), то отплыли от тех земель и обосновались в Умбаре. Там они давали прибежище всем врагам короля и правили ими независимо от его власти. На протяжении многих поколений Умбар оставался в состоянии войны с Гондором и являлся угрозой для его прибрежных владений и всех мореходных путей. Так и не был он никогда окончательно сломлен до самых дней Элессара и земли Южного Гондора постоянно оставались предметом столкновений Пиратов и Королей.

Потеря Умбра стала горем для Гондора не только потому, что южные рубежи королевства сдвинулись на север и не могли уже больше с прежней силой сдерживать натиск Людей Харада, но и потому, что там когда-то ступил на землю Ар-Фаразон Золотой, последний Король Нуменора, и там он сломил мощь Саурона. Хотя потом и пришло великое зло, даже последователи Элендила с гордостью вспоминали о том, как огромное войско Ар-Фаразона вышло из глубин Моря, и на самом высоком холме они воздвигли колонну в память об этом событии. Была она увенчана хрустальной сферой, которая вбирала в себя сияние Солнца и Луны и сверкала подобно ярчайшей звезде, и была видна в ясную погоду даже на побережьях Гондора и далеко от них, в просторах западных морей. И так стояла она до тех пор пока, после второго возвышения Саурона, которое тогда уже приближалось, Умбар не подпал под господство Сауроновых прислужников и памятник унижения их хозяина не был повержен.

После возвращения Элдакара кровь королевского дома и других домов Дунэдайн еще больше смешалась с кровью обычных Людей. Ибо многие из великих полегли в Распре Родичей, тогда как Элдакар выказывал расположение к Северянам, при поддержке которых он вернул себе корону, и народ Гондора был пополнен множеством пришельцев из Рованиона.
Смешение кровей не сразу способствовало угасанию Дунэдайн, как они опасались, но процесс этот все-таки продолжался мало-помалу, как и прежде. Ибо, не вызывает сомнения, он происходил, в первую очередь, из-за самой земли Средиземья, а также из-за медленного исчезновения даров Нуменорцев после падения Звездного Края. Элдакар прожил сто и тридцать пять лет и был королем пятьдесят восемь, из которых десять лет провел в изгнании.

Второе и величайшее зло обрушилось на Гондор в дни правления Телемнара, двадцать шестого короля, отец которого, Минардил, сын Элдакара, пал в Пеларгире от рук Пиратов Умбара (Их возглавляли Ангамайтэ и Сангахьяндо, праправнуки Кастамира). Вскоре после этого страшная чума налетела на Гондор вместе с темными восточными ветрами. Она унесла Короля и всех его детей, как и множество жителей Гондора, особенно тех, что жили в Осгилиате. А потом, из-за малочисленности и усталости стражей, границы Мордора больше не охранялись и крепости, сторожившие подступы, опустели.
Позднее было замечено, что все это случилось как раз в то время, когда в Зеленом Лесу сгустилась Тень и опять появилось множество лихих тварей, что было знаком нового возвышения Саурона. Правда, враги Гондора тоже пострадали; правда и то, что они могли бы победить Гондор в момент его слабости; но Саурон мог пока ждать и, наверное, более всего он тогда желал опять завладеть Мордором.
Когда Король Телемнар умер, Белое Древо Минас Анора тоже зачахло и умерло. Однако Торондор, его племянник, который унаследовал трон, пересадил отросток в цитадели. Это он сделал Минас Анор постоянной резиденцией королей, так как Осгилиат наполовину обезлюдел и начал разрушаться. Немногие из тех, что спаслись от чумы в Итилиэне или западных долинах, имели желание вернуться в Осгилиат.
Тарондор, взойдя на трон молодым, правил дольше всех остальных Королей Гондора, но не смог добиться большего, чем наведения порядка внутри королевства и постепенного наращивания его силы. Однако Телумехтар, его сын, помня смерть Минардила и негодуя при виде наглости Пиратов, грабивших берега королевства уже до самого Анфаласа, собрал все силы и в 1810г. взял Умбар штурмом. В той войне полегли последние потомки Кастамира и Короли смогли опять какое-то время удерживать Умбар в своих руках. Телумехтар добавил к своему имени титул "Умбардакил". Но в новых бедах, надвинувшихся на Гондор, Умбар был снова потерян и попал в руки людям Харада.

Третьим злом было вторжение Людей-в-повозках, истощивших и без того уже слабые силы Гондора в войнах, что продолжались почти сотню лет. Люди-в-повозках были народом, или союзом народов, нахлынувших с востока, но были они сильнее всех, что появлялись раньше, и лучше вооружены. Они передвигались в огромных повозках и вожди их сражались на колесницах. Науськанные посланцами Саурона, как выяснилось позднее, они совершили внезапное нападение на Гондор, и Король Намаркил Второй был убит в сражении за Андуином в 1856г. Жители восточного и южного Рованиона были обращены в рабство и границы Гондора переместились к Андуину и Эмин Муил. В это же время, кажется, Призраки Кольца вернулись в Мордор.
Калиментар, сын Намаркила Второго, воспользовавшись восстанием в Рованионе, отомстил за своего отца и одержал блестящую победу над Людьми Востока на Дагорлад в 1899г., после чего опасность на какое-то время отступила. В годы правления Арафанта на севере и Ондохера, сына Калимехтара, на юге, случилось так, что два королевства опять заключили союз после долгих лет молчания и отчужденности. Ибо они поняли наконец, что чья-то единая воля и власть направляет атаки из разных концов на потомков Верных, спасшихся из Нуменора. Именно тогда Арведуи, наследник Арафанта, взял в жены Фириэль, дочь Ондохера (1940). Но ни одно из королевств не могло оказать помощь другому, потому что на севере Ангмар возобновил нападения на Артедайн, а на юге в это же время с новыми силами появились Люди-в-повозках.
Множество их двигалось теперь с юга от Мордора и они вступили в союз с людьми Кханда и Ближнего Харада; и при таком мощном натиске с юга и с севера Гондор был уже близок к падению. В 1944г. Король Ондохер и оба его сына, Атамир и Фарамир, полегли в битве к северу от Мораннон и враг вторгся в Итилиэн. Но Эарнил, Командующий Южной Армией, одержал крупную победу в Южном Итилиэне и разгромил армию Харада, которая переправилась через реку Порос. Спеша на север, он собрал под своим командованием все, какие смог, остатки отступавшей Северной Армии и появился перед главным лагерем Людей-в-повозках как раз в тот момент, когда они пировали и веселились, думая, что Гондор повержен и осталось только захватить добычу. Эарнил штурмом взял лагерь и поджег повозки, а потом погнал вражеские орды за пределы Итилиэна. Многие бежавшие от его меча сгинули в Мертвых Болотах.

После гибели Ондохера и его сыновей Арведуи из Северного Королевства выдвинул притязания на корону Гондора по праву прямого наследника Исилдура и мужа Фириэль – единственной наследницы Ондохера. Притязания были отклонены. И главную роль в этом сыграл Пелендур, Наместник Короля Ондохера.
Совет Гондора ответил: "Королевские регалии Гондора принадлежат исключительно наследникам Менелдила, сына Анариона, которому сам Исилдур пожаловал это королевство. В Гондоре право престолонаследования передается только по линии сыновей, и мы не слыхали, чтобы в Арноре было по-другому."
На это Арведуи сказал: "У Элендила было два сына, и из них Исилдур был старшим, и поэтому наследником своего отца. Как мы знаем, имя Элендила и по сей день стоит во главе линии Королей Гондора, ибо он считался верховным королем всех владений Дунэдайн. Пока Элендил был жив, он поручил совместное правление на юге своим сыновьям, но когда он погиб, Исилдур оставил южные земли, чтобы принять в свои руки бразды верховной королевской власти своего отца, и поручил правление на юге, следуя примеру последнего, сыну своего брата. Он не отказывался от своего королевского права на Гондор и не имел намерения навеки разделять королевство своего отца Элендила. Более того, еще в Нуменоре былых времен скипетр переходил старшему ребенку короля, невзирая на его пол. Это правда, что закон этот не соблюдался в землях изгнания, всегда раздираемых войнами; но таков был закон нашего народа и мы сейчас взываем к нему, видя, что сыновья Ондохера оставили этот мир бездетными."
Это Гондор оставил без ответа. Корону потребовал себе Эарнил, победоносный военачальник, и она была пожалована ему с одобрения всех Дунэдайн Гондора, ибо он принадлежал к королевскому дому. Был он сыном Сириондила, сына Калиммакила, сына Аркирьяса, брата Нармакила Второго. Арведуи не настаивал на своем требовании, так как не обладал ни могуществом, ни волей, чтобы противостоять выбору Дунэдайн Гондора. И все же его притязания всегда оставались в памяти его потомков, даже когда их королевская власть канула в небытие. Ибо уже приближалось время конца Северного Королевства.
Арведуи действительно был последним королем, как о том свидетельствует само его имя. Говорят, именем этим нарек его при рождении Малбет Провидец, сказавший его отцу: "Ты должен назвать его Арведуи, ибо будет он последним в Артедайне. Правда, Дунэдайн будут поставлены перед выбором, и если они изберут тот путь, который покажется им почти безнадежным, тогда сын твой сменит имя свое на другое и станет королем великого королевства; если же нет, тогда много жизней людских минует и много горя будет испито, пока Дунэдайн не возродятся и не станут снова единым народом."
Но и в Гондоре тоже всего один король правил после Эарнила. Возможно, если бы корона и скипетр были объединены, тогда королевская власть укрепилась бы и множества бед удалось бы избежать. Но Эарнил был мудрым и не надменным правителем, даже если, как большинству в Гондоре, королевство Артедайн казалось ему незначительным, несмотря на родословную его правителей.
Он отправил послания Арведуи, заявляя, что получил корону Гондора согласно законам и нуждам Южного Королевства. "Но, – писал он, – я не забыл верности Арнора и не отрицаю наше родство, а также не желаю, чтобы королевства Элендила оставались чуждыми друг другу. Я пошлю помощь, когда будет нужно, насколько это будет в моих силах."
Однако, прошло долгое время, пока Эарнил почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы выполнить свое обещание. Король Арафант продолжал с убывающей силой сдерживать натиск Ангмара, и Арведуи, после того как он унаследовал трон, делал то же самое. Но вот наконец, осенью 1973 г., в Гондор пришли вести о том, что Артедайн в бедственном положении и Король-Колдун готовится к решающему удару. Тогда Эарнил послал своего сына Эарнура на север с военной флотилией так быстро, как только мог, и с такими силами, какие только мог собрать без ущерба для Гондора. Но было уже слишком поздно. Перед тем как Эарнур достиг гаваней Линдона, Король-Колдун захватил Артедайн и Арведуи погиб.
Но, когда Эарнур прибыл в Серые Гавани, с великой радостью и удивлением встретили его Эльфы и Люди. Так велики были его корабли и так много их было, что едва-едва нашлось им место в гаванях, хотя гавани Харлонда и Форлонда тоже были заполнены. И сошла с кораблей могущественная армия, снаряженная всем для войны великих королей. Или же так просто казалось людям севера, а на самом деле это была малая часть всей военной мощи Гондора. Более всего восхвалялись кони, ибо многие из них были родом из долин Андуина, и восседали на них всадники рослые и красивые, среди которых отличались гордые принцы Рованиона.
И потом Кирдан созвал всех, кто только мог откликнуться на его зов, от Линдона до Арнора, и, когда все было готово, армия переправилась через реку Люн и маршем двинулась на север, чтобы там бросить вызов Королю-Колдуну Ангмара. Он в то время находился в Форносте, который наполнил лихим народом, узурпировав и власть и жилище Королей. В гордыне своей, он не ожидал появления врагов у своей твердыни, но все-таки вышел им навстречу, думая сбросить их, как и других перед ними, в воды Люн.
Но Армия Запада нахлынула на него с Холмов у Сумеречного Озера и великая битва разгорелась на равнине между Ненуиал и Северным Нагорьем. Полчища Ангмара начали уступать и повернули назад к Форносту, когда главные силы кавалерии, обошедшие холмы, ударили с севера и рассеяли врагов, обратив их в беспорядочное бегство. Тогда Король-Колдун с теми, кого он смог собрать после разгрома, бежал в северном направлении в сторону своего собственного королевства Ангмар. Но перед тем как он попытался укрыться в Карн Дум, кавалерия Гондора настигла его, и сам Эарнур скакал во главе своих всадников. В это же время силы Эльфов вышли из Ривенделла под предводительством Глорфиндела, одного из Эльфийских Владык. И тогда Ангмар потерпел такое сокрушительное поражение, что ни единого человека и ни единого орка из этого королевства не осталось по западную сторону Гор.
Но, говорят, когда все уже было потеряно, внезапно появился сам Король-Колдун, и был он в черной маске и верхом на черном коне. Ужас охватил всех, кто видел его. Он направил на Полководца Гондора всю силу своей ненависти и с устрашающим воплем поскакал прямо к нему. Эарнур смог бы выдержать его натиск, но конь под ним испугался такого напора и, попятившись, повернул и помчал своего всадника прочь, раньше чем тот смог овладеть им.
И тогда Король-Колдун засмеялся, и никто из тех, кто слышал тот смех, не мог до конца своих дней забыть его ужас. Но тут подоспел Глорфиндел на своем белом скакуне и, не закончив смеяться, Король-Колдун обратился в бегство и исчез в надвигающихся сумерках. Ибо ночь опускалась на поле битвы и он скрылся от взоров, и никто не видел, куда он пропал.
Эарнур повернул назад, но Глорфиндел промолвил, всматриваясь в надвигающуюся тьму: "Не преследуй его! Он уже не вернется на эту землю. Далеко еще исполненье его судьбы и падет он не от руки воина." Многие запомнили эти его слова, но Эарнур разгневался, желая только одного – отмщенья за свой позор.
Таков был конец колдовского королевства Ангмар и так Эарнур, Полководец Гондора, заслужил сильнейшую ненависть Короля-Колдуна; но многие годы должны были пройти, прежде чем это открылось.

Итак, именно во время правления Короля Эарнила, как стало ясно позднее, Король-Колдун, спасаясь бегством с северных земель, пробрался в Мордор, где собрались остальные Призраки Кольца, среди которых он был предводителем. Однако только в 2000г. они вышли из Мордора через проход Кирит Унгол и осадили Минас Итил. Через два года они взяли крепость и захватили палантир, находившийся в башне. Они обитали в крепости на протяжении всей Третьей Эпохи, и Минас Итил стал местом страха и был переименован в Минас Моргул. Многие люди, что все еще жили в Итилиэне, ушли из тех мест.

Эарнур походил на своего отца доблестью, но не мудростью. Он был человеком с сильным телом и горячим нравом, но все никак не хотел брать себе жену, ибо любил только драться в поединках и упражняться с оружием. Храбрость его была так велика, что никто в Гондоре не мог выстоять против него в вооруженных поединках, которые доставляли ему наибольшее удовольствие, и он казался скорее чемпионом, чем полководцем или королем, и сохранил свои силу и умение до более преклонного возраста, чем это обычно бывает.
Когда Эарнур получил корону в 2043г., Король Минас Моргула вызвал его на поединок один на один, насмехаясь над Эарнуром, что тот не посмел сразиться с ним в битве на севере. На тот раз Мардил Наместник сумел сдержать гнев короля. Минас Анор, бывший главным городом королевства и резиденцией королей со времен Короля Телемнара, был переименован в Минас Тирит: город, стоящий на страже против зла из Моргула.
Прошло всего семь лет правления Эарнура, когда Правитель Моргула повторил свой вызов, на этот раз насмехаясь над королем, что тот в юности отличался малодушием, а в старости еще и слабосилием. Мардил не мог уже больше сдерживать короля, и он, в сопровождении небольшого отряда рыцарей, выехал верхом к воротам Минас Моргула. Ни одного из всадников никогда больше не видели. В Гондоре думали, что коварный враг заманил короля в ловушку и тот умер в муках в Минас Моргуле, но, так как не было ни одного свидетеля его смерти, Мардил Добрый Наместник правил Гондором от имени короля на протяжении многих лет.
К этому времени потомков королей осталось совсем немного. Число их значительно сократилось в столкновениях Распри Родичей. С тех пор короли стали очень ревнивы и подозрительны по отношению к ближайшему окружению. Часто те, на кого падало подозрение, бежали в Умбар и там присоединялись к мятежникам, а другие отворачивались от своего рода и брали жен не Нуменорской крови.
И наконец дошло до того, что нельзя было найти ни одного претендента на престол, кто был бы чистой крови или чьи притязания были бы поддержаны всем народом. И все боялись повторения Распри Родичей, понимая, что если подобная междоусобица повторится, Гондор окончательно погибнет. Поэтому, хотя годы шли, Наместники продолжали править Гондором, и корона Элендила покоилась на коленях Короля Эарнила в Домах Мертвых, где оставил ее Эарнур.

(v)
ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ ЧАСТЬ СКАЗАНИЯ ОБ АРАГОРНЕ И АРВЕН

Арадором звался дед Короля. Сын его Араторн желал взять себе в жены Гилраэн Прекрасную, что была дочерью Дирхаэла, род которого восходил к Аранарту. Дираэл противился этому браку, ибо была Гилраэн очень юной и не вступила еще в тот возраст, когда женщины Дунэдайн обычно выходят замуж.
"Больше того, – говорил он, – Араторн суровый муж в зрелых годах и станет вождем скорее, чем все ожидают; но в сердце моем я предвижу, что жизнь его будет недолгой."
Но жена его, Иворвэн, тоже владевшая даром предвидения, отвечала: "Тем более надо спешить! Дни затемняются перед бурей, и мир на пороге великих событий. Коль эти двое соединят свои судьбы сейчас, для народа нашего может родиться надежда; но если они промедлят, надежды не будет, пока длится эта эпоха."
И случилось так, что, когда Араторн и Гилраэн всего год как были женаты, Арадора схватили и убили горные Тролли с Холодного Взгорья, что к северу от Ривенделла; и тогда Араторн стал Вождем Дунэдайн. На следующий год Гилраэн родила ему сына и они нарекли его Арагорном. И едва Арагорну сравнялось два года, как отец его Араторн, совершавший обычный рейд против орков с сыновьями Элронда, был убит наповал оркской стрелою, что вонзилась ему прямо в глаз. Так что жизнь его воистину оказалось короче, чем отмерено его роду, ибо было ему всего шестьдесят, когда он погиб.
Тогда мать Арагорна – теперь уже Наследника Исилдура – поселилась вместе с ним в Доме Элронда, в Ривенделле; и Элронд стал ему вместо отца и полюбил его, как родного сына. Но он дал ему имя Эстэль, что значит "Надежда", а настоящее его имя и род держались в секрете по повелению Элронда, ибо Мудрые уже знали тогда, что Враг занят поисками Наследника Исилдура, если оный остался еще в Средиземье.
Но однажды, когда было Эстэлю всего двадцать лет, случилось так, что он вернулся в Ривенделл после великих деяний, совершенных им вместе с сыновьями Элронда, и Элронд посмотрел на него и остался доволен, ибо увидел, что был юноша прекрасен и благороден, и облик его рано стал обликом мужа, хотя и тело, и ум его обещали стать еще прекраснее и величавее. Поэтому день тот стал днем, когда Элронд открыл ему его имя и сказал ему, кто он есть и кто был его отцом; и тогда же он передал ему фамильные реликвии его дома. "Вот кольцо Барахира, – молвил он, – символ нашего родства из далеких времен. И вот обломки Нарсила. С ними можешь ты свершить немало великих деяний, ибо я предрекаю тебе, что жизнь твоя будет длиннее, чем отмерено Людям, если зло не падет на тебя или ты не выдержишь испытанья. Испытанье же будет нелегким и долгим. Скипетр Аннуминаса я оставлю пока у себя, ибо его тебе нужно еще заслужить."
На закате другого дня Арагорн в одиночку блуждал по лесу и сердце пело в его груди, и сам он пел, ибо был полон надежды и мир вокруг был прекрасен. И вдруг, как раз когда он пел свою песню, взгляду его предстала дева, ступавшая по зеленому дерну средь березовых белых стволов. И он застыл в изумленьи, подумав, что видит сон, или что это дар Эльфов-певцов, способных являть те вещи, о которых поют они, пред очами тех, кто внимает их песням.
Ибо пел он Песнь о Лутиэн, а именно ту ее часть, что рассказывает о встрече Берена и Лутиэн под сенью Нелдоретского Леса. И вот сама Лутиэн предстала пред его взором здесь, в Ривенделле, облаченная в платье серебрянно-голубого цвета, прекрасная, как сумерки Эльфийского Края; темные волосы ее развевались случайными порывами ветра и чело ее было украшено обручем из драгоценных каменьев, похожих на звезды.
Какое-то время Арагорн молча смотрел на нее, но потом, опасаясь, что она пройдет мимо и навсегда пропадет для него, он окликнул ее, восклицая: Тинувиэль, Тинувиэль!, как когда-то Берен, давным-давно, еще в Стародавние Дни.
И тогда дева обернулась на его зов и улыбнулась, и молвила так:
"Кто ты? И почему ты зовешь меня этим именем?"
И он говорил ей: "Потому что подумалось мне, что и есть ты сама Лутиэн, та самая Тинувиэль, о которой была моя песня. Но если ты – не она, тогда во всем на нее походишь."
"Столь многое сказано, – отвечала она с печалью, – и все-таки имя ее – не мое. Хотя, может быть, судьба моя будет в чем-то схожа с ее судьбою. Но кто ты, скажи?"
"Меня называли Эстэль, – молвил он, – но я – Арагорн, сын Араторна, Исилдуров Наследник и Вождь Дунэдайн." Но, даже произнося эти слова, чувствовал он, что древняя родословная, наполнявшая гордой радостью его сердце, немногого стоила в этот миг, была просто ничем, по сравнению с ее благородством и красотой.
Однако она просто весело рассмеялась и сказала:
"Тогда мы с тобой – дальние родичи. Ибо я – Арвен, дочь Элронда, и еще называют меня Ундомиэль."
"Часто бывает так, – сказал Арагорн, – что в лихие дни люди скрывают от чужих взоров свое главное сокровище. Но дивлюсь я Элронду и твоим братьям, ведь я прожил в их доме с самого детства, но никогда о тебе не слышал. Как сталось, что мы ни разу не встретились раньше? Ведь твой отец не держал тебя запертой в тайном укрывище?"
"Нет, – отвечала дева, поднимая взор на Горы, вздымавшиеся на востоке. – Я жила это время в краю родичей моей матери, в далеком Лотлориэне. И только недавно я вернулась сюда, чтобы вновь повидаться с отцом. Много лет уже прошло с того дня, как я гуляла в лесах Имладриса."
И тогда Арагорн изумился, ибо казалась она не старше годами, чем он, проживший не более двух десятков лет в Средиземье. Но Арвен взглянула ему в глаза и сказала: "Не удивляйся! Ведь детям Элронда дарованы жизни Элдар."
И Арагорн стоял пораженный, ибо увидел, что очи ее полны эльфийского света и мудрости многих столетий; и все же, с того самого часа полюбил он Арвен Ундомиэль, что была дочерью Элронда.

В последующие дни Арагорн был молчалив и мать заметила, что нечто странное нашло на него, и стала спрашивать его о том снова и снова. В конце-концов он уступил и рассказал ей о встрече под сенью сумеречного леса.
"Сын мой, – сказала тогда Гилраэн, – цель твоя высока даже для потомка многих королей прошлого. Ведь дева эта – благороднейшая и прекраснейшая из всех ступающих сейчас по этой земле. И не годится, чтобы смертный брал в жены женщину Эльфийского рода."
"И все же меж нами есть доля родства, – отвечал Арагорн, – коль правдива та повесть о моих предках, что мне рассказали."
"Все то правда, – опять говорила ему Гилраэн, – но было то слишком давно и в другую эпоху этого мира, еще до того, как народ наш угас. Потому и боюсь я, ибо без доброй воли Владыки Элронда Наследников Исилдура ждет скорый конец. И не думаю я, что добрая воля его будет с тобой в этом деле."
"Тем горше тогда будут дни мои, и один я отправлюсь скитаться в дикие земли", – так ответил ей Арагорн.
"Воистину, это станет твоей судьбой", – молвила Гилраэн. И хотя она в какой-то мере обладала даром своего народа видеть будущее, не сказала ему больше ни слова о том, что провидела в сердце своем, и никто другой не узнал от нее того, что поведал ей ее сын.
Но Элронд видел многое и читал во многих сердцах. Потому, как-то в один из дней на закате года, он призвал Арагорна в свои палаты и сказал ему так: "Арагорн, сын Араторна, Вождь Дунэдайн, слушай мои слова! Великая участь ожидает тебя: либо подняться превыше своих отцов со дней самого Элендила, либо пасть во тьму вместе с остатками своего народа. Года испытаний лежат пред тобою. И не должен ты ни жениться, ни связывать хоть единую женщину узами клятвы верности, пока не придет твое время и ты не станешь достоин того."
Арагорн же смутился такими словами и произнес: "Неужели моя мать говорила с тобой об этом?"
"Воистину нет, – ответствовал Элронд. – Тебя выдали собственные глаза. Но не только мою дочь я имею в виду. Ты не должен давать обета верности и ни единой из смертных женщин. Что же до Арвен Прекрасной, Владычицы Имладриса и Лориэна, Вечерней Звезды своего народа, то она выше по роду, чем ты, и прожила в этом мире так долго, что для нее ты все равно как однолетний побег рядом с юной березой, чьи листы распускались уже не в одно это лето. Она много превыше тебя. И так же, думаю я, может казаться и ей. Но, даже если бы вышло иначе, и сердце ее обратилось бы к твоему, на долю мою все равно хватило бы скорби из-за рока, данного нам."
"Что то за рок? – спросил его Арагорн.
"Пока я живу здесь, она будет жить, владея юностью Элдар. – отвечал ему Элронд.– Когда же придет мне время покинуть эти места, она сможет пойти со мной, если таким будет тогда ее выбор."
"Вижу я, – сказал Арагорн, – что обратил свой взор на сокровище не менее ценное, чем сокровище Тингола, которое возжелал Берен в давние дни. Такова уж моя судьба."
Но вдруг дар предвиденья заговорил в нем и он воскликнул: "Но знай же! Владыка Элронд, годы твоего пребывания здесь пролетят очень скоро и на детей твоих будет возложен выбор расстаться либо с тобой, либо со Средиземьем."
"Воистину так, – молвил Элронд. – Скоро по нашему счету, хотя много годов по счету Людей еще должно миновать до того. Но пред Арвен, моей любимою дочерью, не встанет выбор, если ты, Арагорн, сын Араторна, не встанешь меж нами и не приведешь одного из нас – себя иль меня – к более горькой разлуке за пределами этого мира. Тебе не ведомо даже, чего желаешь ты от меня."
И он вздохнул, и, какое-то время спустя, сурово взглянув на юношу, молвил опять: "Что будет, то будет. Не скажем больше ни слова об этом, пока не минуют года. Тьма наступает и многое лихо должно еще статься."

Тогда Арагорн с любовью расстался с Элрондом, а назавтра простился с матерью, с домом Элронда и с Арвен, и отправился в дикие земли. Почти тридцать лет совершал он тяжкие подвиги в борьбе с Сауроном и стал другом Гэндальфа Мудрого, от которого он получил много знаний и мудрости. С ним прошел он много опасных походов, но с течением лет все больше ходил один. Пути его были не легки и не кратки, и стал он мрачен обличьем, когда не случалось ему улыбаться; и все же достойным почитания казался он Людям, как король, что пребывает в изгнании, когда он не старался скрывать свой подлинный облик. Ибо ходил он во многих обличьях и стяжал славу под многими именами. Он скакал в рядах Рохиррим и сражался под стягами Повелителей Гондора на земле и на море; и потом, в час победы, пропадал он от взоров Людей запада и отправлялся один вглубь восточных и южных земель, проникая в сердца Людей добрых и злых и раскрывая планы и замыслы прислужников Саурона.
Так стал он наконец самым стойким из живущих Людей, искусным во всех их ремеслах и знаниях, но все-таки бывшим во всем выше их, ибо жила в нем эльфийская мудрость и немногие могли вынести свет, живший в его глазах, когда они загорались. Лик его был суров и печален из-за рока, лежавшего на нем, и все же надежда еще жила в глубине его сердца, и из этой надежды временами прорастало веселье, подобно сеянцу на голой скале.
Как-то раз, когда Арагорну сравнялось уже сорок и девять лет, он возвращался из опасных скитаний на темных границах Мордора, где опять обитал Саурон и творил свое новое лихо. Был он уставшим и мечтал о возвращении в Ривенделл и коротком отдыхе там перед новым походом в дальние страны. И на обратном пути он приблизился к рубежам Лориэна и был принят в том скрытом краю самой Владычицей Галадриэль.
Он не ведал о том, но Арвен Ундомиэль тоже жила тогда в Лориэне с родней своей матери. Она оставалась почти такой же, ибо смертные годы проходили мимо нее; только лицо ее стало серьезнее и редко теперь звучал ее смех. Арагорн же вырос и возмужал в теле своем, и Галадриэль повелела ему сбросить изношенные одежды скитальца и одела его во все белое с серебром, а поверх облачился он в плащ эльфийско-серого цвета, и чело его было украшено ярчайшим из самоцветов. И во всем этом был он как будто не из рода Людей, а казался скорее Эльфийским владыкой с далеких Западных Островов. И вышло так, что Арвен первой увидела его снова после их долгой разлуки; и когда он приблизился к ней под сенью дерев Карас Каладон, усыпанных золотыми цветами, ее выбор был сделан и рок ее определился.
Потом один сезон года провели они вместе на полянах Лотлориэна, пока не настал его час уходить. И на исходе Дня Середины Года Арагорн, сын Араторна, и Арвен, дочь Элронда, взошли на прекрасный холм Керин Амрот, что возвышался в самом сердце Лотлориэна, и там ступали босыми ногами по бессмертной траве, и цветы эланор и нифредиль касались их ног. И там, на вершине холма, они взглянули на восток, охваченный Тенью, и на Сумерки запада, и принесли друг другу клятву любви и верности, и были счастливы.
И Арвен сказала: "Темна Тень, но сердце мое поет от радости, ибо ты, Эстэль, будешь средь тех, чья доблесть уничтожит ее."
Но Арагорн отвечал: "Увы! Того не могу я провидеть, и как все может случиться, скрыто сейчас от меня. Но твоя надежда будет моей надеждой. И Тень всецело отвергнута мною. Но и Сумерки запада, о госпожа, тоже не для меня, ибо я смертен, и коль ты останешься верной мне, о Вечерняя Звезда, тогда Сумерки запада должны быть тобою отвергнуты тоже."
И она стояла пред ним тихо, как белое древо, устремив взор на запад, и наконец дала свой ответ: "Я останусь верной тебе, Дунадан, и отвернусь от Сумерек запада. Но все-таки там лежит земля моего народа и дальний дом моих близких."
Ибо велика была ее любовь к своему отцу.

Когда Элронд узнал о выборе своей дочери, то не молвил не слова, хотя в сердце был полон скорби и понял, что рок, которого он так долго боялся, вынести будет не легче. Но, когда Арагорн пришел опять в Ривенделл, он призвал его к себе и сказал: "Мой сын, приближаются годы, когда надежда должна умереть, и за ними немногое я могу видеть ясно. И теперь меж нами пролегла тень. Возможно, было предначертано так, чтобы моя потеря послужила восстановлению королевского рода Людей. Потому, несмотря на мою любовь к тебе, я скажу тебе так: Арвен Ундомиэль не утратит благословенный дар своей жизни за меньшую цену. Она не станет невестой ни одному из Людей, коль не будет то Король обоих Королевств – Арнора и Гондора. Мне даже наша победа не принесет ничего, кроме разлуки и скорби, но тебе принесет она надежду и радость на время. На время. Увы, мой сын! Боюсь я, для Арвен Рок Людей может показаться тяжким в самом конце."
Так и осталось это впоследствии меж Арагорном и Элрондом и они больше не возвращались к этому разговору, но Арагорн снова вышел навстречу трудам и опасностям. И все то время, когда тьма над миром сгущалась все больше и страх окутывал Средиземье, а мощь Саурона росла и Барад-дур поднимался все выше и становился сильнее, Арвен жила в Ривенделле и, когда Арагорн был на чужих рубежах, она издали мысленно следила за ним; и в надежде своей она сшила для него великое королевское знамя – такое, которое мог развернуть только тот, кто по праву мог притязать на сан Повелителя Нуменорцев и Наследника Исилдура.
По прошествии нескольких лет Гилраэн попрощалась с Элрондом и вернулась в Эриадор к своему народу. Она жила там одна и редко видела сына, ибо он проводил многие годы, странствуя в дальних краях. Но однажды, вернувшись на север, он пришел свидеться с нею и она сказала ему, когда он стал собираться в дорогу: "Это наше последнее расставанье, Эстэль, сын мой. Заботы укоротили мой век и вот я состарилась, как стареют обычные Люди. И теперь, когда тьма, что сгущается над Средиземьем, подбирается ближе и ближе, я не могу уже встретить ее лицом к лицу. Скоро я уйду из этого мира."
Арагорн же попытался утешить ее такими словами: "Там, за пределами тьмы, может быть яркий свет, и коль так, я хотел бы, чтобы ты узрела его и возрадовалась в сердце своем."
Но в ответ она только пропела ему линнод: Онен и-Эстэль Эдайн, у-хебин эстэль аним.
И Арагорн покинул ее с тяжелым сердцем. Гилраэн умерла перед приходом весны.
Так приближались годы Войны Кольца, о которой больше сказано в другом месте: как были открыты непредвиденные средства, которыми Саурон мог быть низвергнут, и как исполнилась надежда, когда все надежды были потеряны. И случилось так, что в самый момент поражения Арагорн поднялся от моря и развернул знамя Арвен в самом сердце битвы на Пеленнорских Полях, и в тот самый день он впервые был провозглашен королем. И наконец, когда все было сделано, он вступил в наследственные права своих предков и получил корону Гондора и скипетр Арнора. А в День Середины Лета в год Падения Саурона взял он руку Арвен Ундомиэль и на них возложили брачный венец в городе Королей.
Так победа и надежда увенчали конец Третьей Эпохи. Но еще одной горестью среди всех печалей этой Эпохи стала разлука Арвен и Элронда, ибо их теперь разделяло Море и различная участь после конца этого мира. Когда Великое Кольцо было уничтожено и Три Кольца лишены своей силы, Элронд наконец почувствовал усталость и покинул Средиземье, чтобы никогда уже не вернуться. Но Арвен превратилась в смертную женщину, хотя и не дано было ей умереть до того, пока не утратит она всего, что получила.
Как Королева Людей и Эльфов жила она вместе с Арагорном сто и еще двадцать лет в великой славе и радости. Но вот наконец он почувствовал приближение старости и понял, что срок его жизни подходит к концу, хоть и был достаточно долгим. И тогда Арагорн сказал жене своей Арвен: "Наконец, о Вечерняя Звезда, госпожа моя, прекраснейшая в этом мире и столь любимая мною, мой мир увядает. И вот мы собрали, и мы потратили, а теперь приближается время платы."
Хорошо знала Арвен, что стоит за его словами, и задолго предвидела это. Тем не менее, была она охвачена горем.
"Что же, о господин, ты сейчас, до срока, покинешь народ свой, который живет одним твоим словом?" – спросила она Арагорна.
"Не до срока, – ответил он ей. – Ибо коль не уйду я сейчас, тогда скоро буду должен уйти насильно. И Элдарион, наш с тобой сын, уже муж, созревший вполне, чтобы править."
Тогда, отправившись в Дом Королей, что на Улице Безмолвия, Арагорн лег на длинное ложе, подготовленное для него. Там попрощался он с Элдарионом и вложил в его ладони крылатую корону Гондора и скипетр Арнора; после этого все оставили его, кроме Арвен, и она одна осталась стоять подле его ложа. И вся ее мудрость и древность ее рода не могли удержать ее от того, чтобы умолять его повременить еще хоть немного. Ибо не устала она пока от дней своей жизни и потому чувствовала всю горечь удела смертных, который избрала себе.
"Госпожа моя, Ундомиэль, – сказал ее Арагорн, – час сей поистине тяжек, но был он определен уже в день нашей встречи под белыми стволами берез в саду Элронда, где сейчас не ступает ничья нога. И потом, на холме Керин Амрот, когда отвернулись мы и от Сумерек и от Тени, приняли мы сию участь. Загляни в свое сердце, любимая, и спроси себя, в самом ли деле ты хочешь, чтобы я остался и ждал, пока совсем зачахну и упаду с моего высокого трона, беспомощный и выживший из ума. Нет, госпожа, я – последний из Нуменорцев и последний Король Стародавних Дней; и мне была дарована не только жизнь, втрое дольше жизни Людей Средиземья, но и милость уйти по собственной воле и вернуть этот дар. Потому, теперь я усну. И не стану говорить тебе слов утешения, ибо знаю, безутешна такая боль в кругах этого мира. Верховный выбор стоит пред тобою: либо раскаяться и уйти из этого мира, унеся с собою на Запад память о днях, которые провели мы вместе и которые останутся вечно юными, но никогда не будут больше, чем память, либо же – нести до конца Рок Людей."
"Нет, господин мой, – молвила Ундомиэль, – выбор мой давно уже сделан. И ныне нет корабля, что унес бы меня отсюда, и воистину должна я нести Рок Людей, желаю того или нет, и удел мой – безмолвие и утрата. Но я говорю тебе, о Король Нуменорцев, что до этого дня не понимала я историю твоего народа и его падения. Как падших глупцов я презирала Людей, а теперь наконец мне стало их жаль. Ибо, если и вправду, по словам Элдар, таков дар Единого Людям, тем горше принять этот дар."
"Кажется так, – сказал он. – Но пусть не согнет нас последнее испытание – нас, отвергнувших и Тень, и Кольцо. В печали должны мы уйти, но не в отчаянии. Внемли же, не навсегда мы привязаны к кругам сего мира и за ними есть больше, чем память. Прощай!"
"Эстэль, Эстэль! – воскликнула Арвен, и после этих слов он взял ее руку в свою, поднес к губам, поцеловал и уснул. И тогда великая красота запечатлелась на лице его, и все, кто потом приходили, чтобы взглянуть на него, изумлялись; ибо пред взорами их благородная стать его юности, доблесть и сила его зрелости, и мудрость его старости стали теперь одним целым. И он долго лежал там как образ великолепия и славы всех Королей Людей, что пребудет незамутненным до самого конца мира.
Но Арвен покинула Дом и свет ее глаз потух, и людям казалось, что стала она холодной и серой, словно тот зимний час, когда опускается ночь и в небе не видно ни единой звезды. Потом попрощалась она со своими детьми – Элдарионом и дочерьми – и со всеми, кого любила, и вышла за ворота Минас Тирита, и пошла в Лориэн, и жила там одна под сенью увядающих древ, пока не пришла зима. Галадриэль давно оставила эти места и Келеборн тоже ушел, и теперь земля Лориэна была пустынной и тихой.
И там, когда листья маллорнов начали падать, но весна еще не пришла , она легла наконец и уснула на вершине Керин Амрот; и там ее зеленая могила пребудет, пока не изменится мир и все дни ее жизни не сотрутся навеки из памяти Людей, что будут жить в новом мире, где эланор с нифредилью не будут больше цвести к востоку от Моря.
Здесь кончается эта история, как ее рассказывают на юге, и с уходом Вечерней Звезды ничего больше не говорится о давних днях в этой книге.