Город горел. Повсюду слышались вопли боли и ярости. Кричали женщины, прячась от врагов куда только можно. Сначала занялись домишки земледельцев около стен города, но огонь быстро и неумолимо распространялся и скоро был в опасной близости от ханского обиталища. Все мужчины, способные держать оружие, вышли на защиту Истерлина, но нападавших было больше. И откуда только взялись эти демоны?
Оборону держали отчаянно. Дикие кочевники уже прорвались за обугленные стены и творили разбой на улицах. Мужчины Истерлина снесли немало лихих разбойничьих голов, но от того врагов меньше не стало. Казалось, ещё столь молодой город доживает последние свои часы.
И тут всё изменилось.Сначала защитникам почудилось, что отчаяние и ужас заполнили их сердца и руки готовы опуститься, но уже через миг они с новыми, невесть откуда взявшимися силами готовы были идти в атаку... А над городом пронёсся вопль, вопль настолько страшный и мучительный, что у нападавших на город кочевников кровь чуть не застыла в жилах. Их обуяла паника.
Странно, но истерлинги чувствовали себя иначе. Ужас лишь придавал им силы... А к ним на подмогу стремительно нёсся отряд неизвестных странников с чёрным командиром во главе...
Дикари отступали в спешке. Они что-то кричали, срываясь на визг и показывая в сторону чёрного всадника, летевшего впереди отряда неизвестных. Оран, один из защитников города, повернулся и оказался лицом к лицу с этим незваным, но так своевременным гостем. Чёрный плащ, бледный лик, не выражающий ничего, кроме спокойной и холодной ненависти, едва виднеющийся из под капюшона. Оран, судорожно сглотнул. Всадник был воистину страшен.
Меж тем не улицах продолжалась резня. Ещё недавно имевшие значительный перевес кочевники ныне теряли свои жизни не в отступлении, в бегстве. Исерлинги, преисполнившись неудержимого гнева, догоняли кого могли и рубили им головы, руки, ноги. Убивали, не калечили.
Оран чувствовал, что и в нём кипит то же необоримое чувство. Его меч взлетал и опускался, а мужчина потерял уже счёт убитым им кочевникам.
Когда всё стихло, Оран оказался неподалёку от всадника. Хана нигде не было видно. Оран помнил, как их вождь сражался наравне с остальными, но теперь не мог глазами найти его. Все молча взирали на незнакомца... нервы Орана не выдержали.
- Кто ты, чужеземец? Откуда ты? Благодарим тебя за помощь, но... - тут Оран запнулся, не зная как и спросить у чёрного всадника, что случилось, когда небо разорвал страшный вопль. Истерлинг был уверен, что всадник знает ответ на этот вопрос.

Отредактировано NPC (2011-01-20 13:20:59)

Чёрный всадник был подобен смерчу, налетевшему на Орана, но человек не испугался. Сильный он и есть сильный. Его гнев праведен, ведь он помог городу устоять. Чужеземец говорил о законе. Орану показалось удивительным, что он знает порядки их земель... пусть эти порядки и претерпели изменения в ветрах времён. Раньше... говорят, да... раньше был Закон, и закону подчинялся каждый, ибо откуда-то приходила скорая и страшная кара. А теперь... теперь  чёрного истерлинга не было уже многие лета и зимы. Страх ушёл из сердец и дал волю беззаконию. Чужеземец говорил верно... но верно для прошлого.
Чёрный представился посланцем Мордора... Сердце молодого Орана затрепетало. Старые легенды гласили, что там, далеко на юге обитает то ли сам великий дракон, то ли сын его, то ли слуга... Оран не мог вспомнить точно. Полжизни он считал эти легенды сказками, живя жизнью кожевника, одного из лучших в Истерлине. И теперь старая сказка, рассказанная полубезумной старухой стояла перед ним... во плоти.
Посол замолчал, ожидая ответа. Оран снова поискал глазами вождя и вновь не нашёл ни его, ни его сыновей. Мужчина был в растерянности. С столь высокими гостями говорить надлежало в первую очередь хану... Но его не было, а посол ждал. Что-то подсказывало Орану, что ждать тот не любит. Наконец, решившись, кожевник прохрипел:
- Эти люди варвары и кочевники с далёкого востока. Они не знают закона чёрного истерлинга. Я не видел их на праздненстве всех племён. Я не могу ответить тебе. кто они. НО знаю. Они враги, ибо напали на наш город, напали подло, без объявления войны и пожгли наши дома, убили мужей и женщин. Мне хватит этого знания, чтобы убивать их и впредь. Иного мне не надо, посол.
Стоило Орану сказать последнее слово, как со стороны каменной башни хана раздался такой протяжный женский вой и плач, что он мог посоперничать с воплем, слышанным истерлингами в бою. Народ, стоящий вокруг переполошился. Вокруг тревожно заговорили. А потом на место, где стояли Оран, защитники и чёрный всадник со своими воинами, выбежала, рыдая, женщина. За ней бежали другие и рыдали.
- Люди! Люди! - завопила первая. Все узнали в ней одну из жён хана, - Люди! Хан! Ваш хан! Да проклянёт дракон великий этих демонов! Да осыпятся их волосы и покроются тела язвами! Да умрут они страшною смертию! Ваш хан! - женщина схватилась за голову и снова завыла.
- Что?
- Что с ханом?
- Говори, женщина!
Толпа забурлила, ринувшись к женщине, будто всем дали единую команду.
Женщина, видя, что вокруг неё много людей, подняла голову и, поборов на миг слёзы, простонала:
- Ваш хан мёртв! И  сыновья его! А из убиенных никто сына оставить не успел! Горе тебе, город Истерлин! Нет у тебя больше хана! Да будут прокляты демоны! Пусть степь иссушит их, солнце сожжёт и вода поперёк горла, аки кость, станет!
Толпа взревела. Женщины, выйдя из укрытия, зарыдали как одна, а на площадь уже несли тела хана и его сыновей, чтоб совершить погребальные обряды. В груди хана зияла страшная рана, нанесённая мечом, мечом же умертвили и двоих его сыновей, а третьего поразила стрела.
Оран обернулся к послу.
- Не поговорить тебе с ханом, чёрный господин. Ибо нет больше хана в Истерлине...

Отредактировано NPC (2011-01-20 17:06:09)

Женщины продолжали причитать, слышался плач и проклятия. Оран поморщился. Тела принесли на площадь. Оставалось лишь дождаться жреца, чтобы произнести над телами славных воинов погребальные моитвы и распалить их последний костёр на пепелище Истерлина. Кочевники совсем потеряли страх и были, видимо, преисполнены чувства безнаказанности, раз спалили один из самых известных городов Руна. По меркам истерлингов, их поселение было довольно большим и славилось меж кланами ремеслом и прочным положением. Всё это превратилось в прах.
Мрачные мысли одолевали Орана. Меж тем незнакомец заговорил. Он призыавал идти за ним, покарать убийц и разбойников... Сердце каждого из выживших мужчин Истерлина переполняла тоска и ярость. потому слова чёрного всадника пали на благодатную почву. Они должны были отомстить... должны были отправить этих нелюдей вслед за невинно убиенными женщинами и детьми, вслед за славными защитниками города... Оран огляделся. Он смотрел на лица мужчин. стоящих рядом. он понимал, что и они готовы идти вслед за неизвестным. принесшим им помощь. Отчаяние не размышляет над собственными последствиями.
Незнакомец окончил свою речь и теперь ожидал ответа. Повисла тишина. Мрачные истерлинги все, как один. обернулись к Орану. Древний обычай - кто первым взял слово, тот и продолжает говорить... тот и несёт ответственность за каждое принятое решение. Собравшись с мыслями, Оран снова заговорил, глядя на соотечественников. ища в них поддержки:
- Ты хорошо сказал. незнакомец. Твои слова проникли в наши сердца, - рядом одобрительно закивали, - Мы до сих пор не услышали твоего имени. Не изволь гневаться, но у нас так заведено - представься, что все знали, с кем говорят. Лишь того, что ты посол Мордора. земли, лежащей далеко на юге, если верить легендам, мало незнакомец. Скажи людям своё имя, дабы не было оскорбления меж нами. Что же касается мести. Мы слышали тебя и мы согласны с тобой... Но идти мы не можем. Эти изверги явились с севера, по старой дороге, лежащей меж холмами. Туда мы не ходоки. Я не могу сказать тебе, как они преодолели те места, но мы знаем, что там живёт древний ужас, уничтожающий всё живое, что попадается ему. Мы готовы отдать свои жизни в бою, где не знаем заранее выживем мы или погибнем. Но идти на верную смерть без малейшей надежды на выживание... Прости, странник. Мы не можем. Этих кочевников, видимо, породила сама Бездна, раз они смогли явиться под наши стены именно по этой дороге. Если бы только этот путь был открыт, - лицо Орана перекосило от ярости и бешенства, - тогда мы не стали бы думать ни секунды.
Оран сурово посмотрел на всадника, ожидая его слов. Кожевник понимал, что им не отстроить Истерлин заново, что придётся просить помощи у племён, но... слишком многие уже погибли. Все в Истерлине знали об ужасе холмов. Вряд ли кто-либо будет согласен рисковать. Вряд ли...

Оран оторопел. Все жители Истерлина замерли на своих местах. Даже причитания по погибшим в миг смолкли, уступив место воистину гробовой тишине.
Не может быть?... Эта мысль витала в воздухе, наполняя собой всё пространство города. Истерлинг... это действительно был один из них... Оран не мог поверить собственным глазам. Перед ним на обугленной площади стояли живая легенда, рассказанная ему в далёком детстве, но оставшаяся в сердце навсегда. Всадник не мог быть ни кем иным. Оран  был уверен в этом... Со стороны послышался изумдённый шёпот, который нарастал, превращаясь в гул и безумные, ошалевшие от радости крики.
- Жив..
-Жив...
- Это он? Действительно?
- Это он... это он... истерлинг...
- Чёрный истерлинг...
- Бессмертный...
- Легенды правдивы...
- Истерлинг! Чёрный Истерлинг вернулся! Теперь мы непобедимы!!!
Толпа гудела. Люди, будто волны, хлынули к лошади чёрного всадника. Мужчины потрясали оружием и смеялись, охали женщины, огромными глазами взирая на всё происходящее. Меж всеми был Оран, он был вне себя от радости. Кожевник ещё не осознавал всей глубины событий, произошедших сейчас на его глазах, но чувствовал себя счастливым... яростно счастливым человеком... Он был уверен. Теперь врагам истерлина. пришёл конец.
-Поднимите свои мечи воины,  как говорили прежде- Каждому свой враг. Я убью  эту тварь, вы же отомстите дикарям. Теперь вы согласны?
Толпа взревела. Повсюду слышалось лишь одно: "Да! Убей! Убей ужас в холмах! Ты вернулся! Ты снова с нами! Мы пойдём за тобой! Мы пойдём с тобой в Мордор!" Суровые жители Руна плясали вокруг чёрного воина. В их землю вернулся древний закон, и они вновь поверили ему. они отомстят... Чёрный убъёт чудище и отомстит их врагам за их жён и детей.
- Убей! Убей ужас холмов! Мы готовы выступать в любую минуту! Убей ужас холмов! Мы готовы! Мы будем биться за великого духа! Убей! Убей! Убей!
Сложно описать, что было с людьми, у которых отобрали всё... но взамен отдали им их самую мощную, самую страшную и самую любимую легенду...

...Северные холмы, сплошная поросль вереска и кустарника, а в самой середине они становятся похожи на горы... высокие, крутые, они слишком близко прижимаются друг к другу... так образуется ущелье. Лишь тонкая линия неба видна, если поднимешь голову...
В то место никто не ходил. Люди старались избегать холмов и рассказывали жуткие легенды, шёпотом, при ясном свете дня, боясь, что страх, живущий там, услышит и явится в человеческие жилища...
...Тварь была огромной, грязной, чёрной и древней... Кто создал её на самой заре мира? Была ли она детищем Моргота или сама Пустота сотворила её в незапамятные времена? Кто теперь расскажет?
Она сидела тихо... Она почти не могла уже плодиться, но хотела жрать... Всё равно что, только бы жрать, но не покидать своего убежища.
Уродливая голова, длинная кожистая шея, слишком грузное тело и кривые лапы, покрытые слизью непонятного происхождения. Сравнить её с чем-то было просто невозможно. Нечто среднее между драконом, лошадью и совсем неизвестной рептилией. Вонь... жуткая вонь...Огромная пасть раскрывалась, обнажая чёрные, но отнюдь не сгнившие, клыки, а за спиной были крылья... правда, вряд ли этой твари они бы понадобились. Жутким подобием плаща они свисали на боках и казались безжизненными.
Когда всадник въехал в ущелье, тварь почувствовала запах жизни... Не всадника, конечно, его коня... НО этого было достаточно, чтоб она проснулась...
Несмотря на древность и внушительные размеры, чудовище оказалось неимоверно ловким. Оно проползло меж кустарников на вершинах и оказалось прямо над головой пешего назгула. Запах живого чувствовался не в нём, но за его спиной.
Тварь, увидев, что жертва не одна, вперила в Кхамула свои буркалы. Наверное, что-то смутно знакомое учуяла она в этом всаднике. Впрочем, этой мрази всё равно, что жрать... Не думая ни секунды, чешуйчатое тело рвануло с высоты вниз и приземлилось прямо за спиной у кольценосца, оскалив свою уродливую пасть и распространяя вокруг себя нестерпимое зловоние...
В следующий миг чудище бросилось на жертву, желая одним лишь щелчком чёрных клыков закончить эту встречу...

Утро расцвело невероятным, багрово-пламенным рассветом и обрушилось сотнями изумлённых, напуганных, тревожных и в то же время ликующих голосов. Истерлин... славный Истерлин. Столько лет ты стоял себе спокойно, переживая лишь редкие стычки с дикарями, да визиты гостей из иных племён. ты привык к размеренной жизни... Но, видимо, теперь всё кончено. Странно, древние старцы говорили, что самое страшное проклятие для человека - жить в эпоху перемен. Вот только сейчас нынешние твои жители ничуть не скорбят о своей судьбе. Они будто бы проснулись от долгого и безрадостного сна и горячая кровь истинных жителей Руна ныне бурлила в их венах, распаляя в сердце невиданный огонь... Слишком многое случилось в раз, славный Истерлин... и ничто не будет прежним... К лучшему? К худшему? Какая теперь разница?
А на башне твоего погибшего хана, как знак свыше, как благовест, застыла уродливая мёртвая маска из самых страшных ночных кошмаров твоих детей, Истерлин.
В одночасье город превратился в кипящий котёл, сборы шли полным ходом, хотя Кхамул ещё не успел сказать свою речь перед народом. Жители Истерлина решили встретить древнего героя в полном вооружении.
Солнце ещё только начало свой извечный путь к зениту, а на площади уже стояли ровными рядами все выжившие здоровые мужчины города, способные держать в руках оружие. Оран был среди них. Чувствовал он себя невероятно, необъяснимо прекрасно. Казалось, сейчас он сам способен в одиночку сокрушить люое чудище, любую крепость, да хоть самого страшного демона... Подвиг чёрного истерлинга поднял дух каждого на пиковую высоту.
Люди ждали. Они ждали уже не речей, ни доказательств... Они жаждали одного - приказа выступать немедля.
Над площадью летело имя всадника. Кхамул, Кхамул, Кхамул, чёрный истерлинг! На все лады повторялось это заклинание и звенело оружие, за краткое время передышки успевшее соскучиться по вкусу крови...

Хан Сулимор отдыхал в своём богатом шатре, предаваясь праздным мыслям. Ещё один город, ещё одна груда добычи, ещё больше богатства его народу. Замечательное время. Скоро, совсем скоро он станет самым сильным и богатым ханом Прирунья и всем придётся считаться с ним и его решениями, а потом.. Потом можно и прекратить эти глупые междоусобицы, объединить все племена, плевать, что силой меча и крови, и стать первым после чёрного Истерлинга владыкой этих земель. Мечты, мечты и планы... Как хороши вы, пока живёте лишь в воображении. На поверку всё, конечно же. не так-то просто, но Сулимор был уверен, что за свой век успеет и не такое. Гордость хана просто не позволяла думать иначе.
В Истерлине удалось взять богатую добычу. Но интересовало хана не только это. Он понимал, что жителям растерзанного, сожжённого и изувеченного города теперь будет невозможно вернуться к былой жизни. Да и выжить теперь им было ой как сложно. Гордые истерлинги остались без крова, без запасов, вообще без средств к существованию. Хан ждал... ждал, когда эти хвалёные ремесленники приползут к нему на отощалом брюхе просить пощады и клясться в верной службе, только бы Сулимор накормил их их же хлебом. Голод не тётка, и не на такое сподвигнет тех, кто хочет жить...
Так было уже не раз. Добрая половина ханского воинства состояла из таких вот, оголодавших в своё время мужиков, потерявших некогда свои дома. своих женщин, детей, ханов в конце концов. Тех, кто пытался мстить, жестоко вырезали, остальные оседали здесь, в его стане, где было сыто и тепло.
Сволочи продажные, - Сулимор рассмеялся своим мыслям. Такими сволочами было. с его точки зрения, весьма легко управлять, а они не могли более подняться в глазах своих соплеменников. Они же предатели. Теперь у этих падших людей один хозяин, он, хан Сулимор. И больше никого. Впрочем это их выбор.
Впрочем, с Истерлином не так-то всё просто оказалось... Пришёл тот чёрный и выгнал его, хана, людей.
- И что, - размышлял хан, - он им хлеба напечёт или дома отстроит? Приползут. Всё равно приползут. Они знают, что людей у меня больше чем было в их лагере. Не посмеют мстить. Никак не посмеют.
Рядом с ханом, на шёлковых цветастых подушках, обхватив руками колени и затравлено глядя на Сулимора сидела женщина, молодая, здоровая, миловидная. Такие были приятны хану. Сулимор никогда не мог удержаться от того, чтоб привезти из каждого набега по парочке новых наложниц. Правда, их всё равно потом приходилось убивать. Пусть не всех, но многих... Уж больно строптивыми были некоторые.
Сулимор усмехнулся, схватил женщину за запястье и дёрнул на себя. Та вскрикнула, вся сжалась и затряслась мелкой дрожью.
- Ну что ты, любезная, - хан облизнул свои пухлые губы и насмешливо-сальным голосом проговорил, - иди сюда. Я тебя не обижу.
...С улицы послышались крики. Хан отбросил женщину от себя и вскочил на ноги. Что, дракон испепели, происходит? Что за шум? Хан накинул на себя плащ, схватил ятаган и быстро вышел из шатра. Лагерь кипел, повсюду сновали его воины, в спешке натягивая доспехи и обнажая мечи. Часть его воинов уже была на помостах, приставленных к стенам и натягивала тетиву луков. К Сулимару спешил один из его охранников.
- Мой хан! Истерлинги! Истерлинги идут!
Не сразу поняв, что имеет ввиду его воин, Сулимар пробасил:
- Истерлинги? Эти жалкие людишки всё же приползли ко мне просить помилования? Что ж! пусть являются, я их выслушаю.
- Нет, - парень замотал головой, - нет мой хан. Они идут на нас войском. А впереди них тот самый чёрный, который тогда пришёл в город.
Хан побледнел. Не может такого быть. Они всё же посмели мстить ему? Невероятно! И всё же это была реальность.
Сулимор быстро справился с собой.
- Воины! Укрепить ворота! Подпереть их всем, чем только возможно! На стены больше лучников! Засыплем этих червей стрелами, пусть подавятся! Остальные! Выстроиться перед воротами! Если им всё таки удастся прорваться в лагерь, встретим их мечами! Рубить всех! Никого в живых не оставлять! Задние ряды! Передвинуться к амбарам и хранилищам! Пострадает добыча - сам отрежу вам уши, слышали, пёсьи дети? Исполнять! Немедленно! Доспехи мне! Быстро!
Облачился хан быстро, по армейскому и встал в ряды защитников входа в лагерь. Воины рассредоточились по всем позициям. И тут посыпались стрелы. Истерлинги были неплохими лучниками. Воины подняли круглые щиты над головами и всё же порядка трёх десятков человек, если не больше, пропали из строя и попадали со стен.
- Стреляйте! Стреляйте по ним! Убейте их, уничтожьте!
Лучники без конца стреляли со стен, дальний залп был дан и из строя у ворот, из-за частокола послышались громкие стоны и проклятия. Губы хана уже было растянулись в торжествующей улыбке... как небо над головой разорвал вопль. настолько пронзительный и отчаянно-жуткий, что сама кровь, казалось застыла в жилах...  Воины хана стояли как вкопанные... Вытирая пот со лба дрожащей рукой, хан всё же сумел собрать волю в кулак и заорал:
- Что стоите, дракон вас сожри?! К воротам! К воротам, пёсьи дети! На стены! Не дайте им пройти!
Воины побороли оцепенение... Но тут крик снова взвился над лагерем... ещё громче, ещё страшнее, ещё отчаяннее...

Нет... это была не битва. Настоящее побоище, бойня для скота - вот как мог бы назвать весь этот ужас хан Сулимор, если бы, конечно, этот старый лис остался  жив. Но пройти до заката этого дня по дорогам солнечного мира ему было не суждено...
Лучники продолжали осыпать нападающих стрелами, но тех, казалось, хранила неведомая и непоколебимая воля. Слишком мало нападавших падало на землю, испуская дух. Но с воинами Сулимора дело обстояло иначе. Казалось, они не стремились даже спасти свою жизнь. Второй вопль окончательно обезволил их, сделал тряпичными куклами, еле сжимающими в руках мечи. Тараны разбили ворота, колесницы истерлингов влетели в лагерь, сминая его защитников, не калеча, убивая сразу. Стрелы так и летели, сверкали мечи а по земле текли карминовые реки.
Впереди, правя колесницей ехал чёрный... Откуда-то Сулимор знал, что именно так выглядит его смерть и именно сейчас она заберёт его с собой в мир неспокойных духов.
В последний раз хан огляделся вокруг себя. Десятки и десятки его воинов лежали мёртвыми. Они падали молча и на их лицах застывал немой ужас.Кто-то смог убить коней того, чёрного колесничьего. На миг Сулимор уверовал в чудо, понадеялся, что колесница рухнет и задавит неведомого врага, но напрасно. Чёрная фигура встала посередь побоища и продолжала свою кровавую сечу.
В отчаянии, хан ринулся прямо на этого страшного предводителя истерлингов, ноне успел пробежать и половины расстояния, как чья-то шальная стрела угодила хану прямо в горло. Хрипя и булькая, ещё не веря в неизбежное, цепляясь руками за равнодушный воздух, Сулимор, старый лис и гроза Прирунья, осел на колени и стал заваливаться на бок. Перед смертью он видел лишь его, чёрного человека, пришедшего неизвестно из каких земель и погубившего все надежды Сулимора.
- Будь ты проклят... - лишь успел выдохнуть хан перед тем как испустить дух.
Лагерь был взят. Кхамул не ошибся. К их приходу воинство Сулимора насчитывало ровно шестьсот воинов. Потери были удручающими. Около сотни человек пронзили стрелы первых нескольких залпов, ещё сотня полегла в бою у ворот, а ещё около восьмидесяти нашли свою смерть от мечей ворвавшихся в город истерлингов и их предводителя, а у кого-то из этого числа просто остановилось сердце, не вынеся тёмного ужаса. Ни скот, ни отобранное зерно, ни иная добыча сулиморовых прихвостней не пострадали. Оставшиеся в живых жались по углам или, раненные, молили мстителей о пощаде.

Потери лагеря: в целом 280 убитыми, около 50 раненными, 20 тяжело раненные.
Скот, зерно, добыча: в сохранности, бой окончился рядом с воротами и до складов не дошёл.

Отредактировано NPC (2011-01-30 15:47:58)

Эрион не раз уже проклинал тот день, когда он въехал на территорию степей. Степи, кустарники... как же он их всех ненавидел! Солнце пекло как проклятое, лошадь начинала уже спотыкаться. О быстрой качке говорить не приходилось... где же тот кхамулов городок, где наконец-то будет отдых и прохлада?!
Тишина и завывание ветров здорово нервировали. Как раз до того момента, как на горизонте не показались  какие-то строения.
Наконец!... - Эрион пришпорил коня, буквально ощущая спасительную темноту. Красивые башни, необычная архитектура и всё, что он мог бы с интересом изучить в любое другое время, нисколько не манили его.
Стражи у ворот, ещё издалека заметив темную фигуру, быстро переглянулись и, расступившись и замерев соляными столбами, негромко и сбивчиво поприветствовали назгула. Эрион ухмыльнулся - страх служит самым лучшим пропуском, куда угодно... Жаль, в северные людские поселение, нуменорские колонии да эльфийские городишки так пройти нельзя. Хотя нет, можно! только мало кто тогда останется в живых..
Дальше было делом техники. Встречные на пути люди расступались, пропуская лекаря.
Он огляделся. Обугленные камни и море, море угля. То есть сгоревших или полусгоревших строений.
Небогато... - успел подумать назгул перед тем, как перед конем его словно вырос из земли крепенький невысокий мужчина.
- Господин...эээ... дух? Моё имя... - начал он, но Эрион поднял руку в знаке "замолчать" и прошипел.
- Мне не важно твое имя, смертный. Мне нужен  Кхамул, Черный Истерлинг - так, кажется, вы его называете?
- Но господин, он отбыл не так давно - в карательный рейд..
- Скоро будет? - снова перебил назгул.
- О, не беспокойтесь! Кони наши быстры и легконоги, а конь Черного Истерлинга и вовсе не знает равных! - испуганный резкость лекаря, мужчина краснел, бледнел и нес какую-то чушь.
- Хорошо. Где я могу отдохнуть?
- О, вам выделен шатер! Целый шатер! - засеменил куда-то смертный, оборачиваясь, - И животное ваше отпоим да покормим! Красавец! Не хуже, чем у господина Черного Истерлинга!
Эрион не счел нужным отвечать человеку, следуя за ним по пути к отдыху...
- Брат мой, я прибыл в этот...город. Скоро ли ты прибудешь?

- Кхамул? - протянул Эрион спустя некоторое время, останавливаясь за его спиной. Бледный, насмерть перепуганный смертный едва не прилетел к нему в шатер, передавая "приглашение" старшего собрата. - А ты скоро. Признаться, ты прибыл скорей, чем я думал. Даже и отдохнуть толком не успел.
Он крестил руки на груди, оскалив зубы в приветливой улыбке.
- Я прибыл как только это стало возможно... И хотел бы знать - что ты считаешь сложностью в деле захвата пары тройки эльфов? Только не говори, что эти "бессмертные" твари - серьезная для нас сила, чтоб выступать целой армией?
В голосе его не было сомнения или язвительности, а только легкая заинтересованность.
Вот Сайту - он не любил. Считал его обычным солдафоном, одаренным, и в чем-то гениальным - но слишком прямолинейным. Другое дело - Хонахт. Хонахт был опасен, но очень умен. Потому Лекарь уважал его. И нисколько не хотел "нарываться".

- Прямо там? - улыбнулся Эрион, - Знаешь, пожалуй, без тебя эксперимент проводить нет смысла. Думаю, наш будущий гость вполне согласится подождать тебя.
Он провел рукой по рукояти меча, на мгновение задумавшись о своем, и внезапно продолжил:
- Брат, ты знаешь, я не люблю степи. Живой был - прятался за стенами Уммара... Умбара, как зовут его сейчас. А теперь и подавно редко выбираюсь на солнце. Но кроме эксперимента - ведь не только это ты хотел мне поручить. Иначе бы зачем сюда позвал?
Он скрестил руки на груди, всматриваясь в лицо Кхамула. Полумрак, царящий вокруг, действовал на него умиротворяюще. На ум некстати пришла мысль о том, ччто просто так Кхамул не делает ничего. И эта его странная просьба. А, быть может, это САМ дал ему задание ввывести Эриона из башни Барад-Дура? Но зачем...? Это было странно, очень странно.
О том, что лекарь сам что-то упустил, назгул старался не думать. Он вообще не любил думать о том, что ему неприятно, тем более - опасно.

=====> Степи Руна

Восемь дней и ночей скакали кибитники, лишь изредка останавливаясь на привал, дабы передохнуть во сне. Ели же они прямо в седле на ходу, что было вполне привычно (и прилично) для кочевников. Наконец наступил новый рассвет, и вскоре раздался громоподобный стук сотни и еще дух копыт. Зазвучал звон искусных стремян, послышалось ржание возбужденных продолжением путешествия коней.
И вдруг, на востоке этой засушливой местности, в которой (как казалось всадникам) никого кроме них не было, показался величественный (по меркам вастаков) город. Подумать только – преодолев столько миль от лагеря кибитников до этого места, они уже почти потеряли надежду найти Истерлин. С радостными криками истерлинги погнали своих лошадей галопом в сторону града. Высокие каменные стены, коих верным соратникам царя кибитников, несмотря на то значительное количество походов и сражений, в котором они побывали, приходилось видеть впервые. Даже их вождь молча смотрел на приближающий город, пораженный его защищенностью. Да, нелегко было бы им взять эдакую крепость. Шансы стать правителем всех истерлингов путем завоеваний казались кибитнику все менее реальными.
А между тем, конники уже замедлили шаг, вплотную приблизившись к столице прирунского ханата. Стражники на башне уже давно заметили скачущих к городу всадников, менее давно увидели они изображение скалящегося леопарда на знамени в руках хорунжия. Любой, знавший о предводителе кибитников не только его имя и племя, мог догадаться, кем был очередной прибывший в город хан. Это был Эвнон, предводитель племенного союза кибитников. Вместе со своими гвардейцами въезжал он в Истерлин, внешне стараясь сохранять спокойствие и не показывать, коль сильное впечатление произвел на него город ремесленников. На нем, как и на воинах его стражи, был ламеллярный доспех превосходной работы истерлингов, лучший, какой можно было найти у кибитников – и он ни в чем не уступал панцирям почетного караула Истерлина, встречавшего вождей. Царский же шамшир же мирно покоился в ножнах – и, надеюсь, будет покоиться там хотя бы до самого конца пребывания кибитников здесь. Неспешным шагом Эвнон со своим окружением проезжали по улице, с любопытством разглядывая городские постройки и собственно жителей города (которые в свою очередь также внимательно смотрели на незнакомцев) и раздумывая над тем, где здесь содержат гостей.

Отредактировано Эвнон (2011-02-17 18:42:56)

Если уж каменный город произвел на правителя кибитников неизгладимое впечатление, то, как объяснить тот эффект, что оказал на Эвнона загадочный человек в черном?
Царь не видел его лица, но этот шипящий, словно нечеловеческий, голос заставил отважного вастака замереть в изумлении на все то время, пока он звучал.
- И я рад встречи с тобою, Кхамул, хоть и не был знаком с тобою ранее - слегка кивнув в знак приветствия, промолвил вождь кибитников – Уж прости, что не ведаю я титула твоего.
Одет встретивший его был явно не по-царски, однако, судя по тому, как беспрекословно слушались его здешние слуги, положение он занимал высокое. Что Эвнону понравилось в нем, так это его учтивость.
Гвардейцы, все, кроме двух, оставшихся возле своего господина в качестве его телохранителей, по приказу царя спокойным шагом проехали в конюшни, где оставили лошадей, а сами отправились вслед за слугами в их «гостиные номера».
Как только новый знакомый Эвнона ушел приветствовать новых гостей, кибитник, поглядев с минуту на проявлявших гонор своими сверкающими позолоченными доспехами стражников хана Карина, а затем поехал за слугою, которого к «Степному Леопарду» отрядил Кхамул. Разницу в словах, сказанных новоприбывшему вождю, и сказанных ему, он, разумеется, заметил. Объяснить сие он мог лишь двумя способами: либо через два часа его собираются убить (но вопрос: к чему тогда было оповещать о своем визите?), либо ему несравненно повезло, и с ним хотят обсудить некие дела, касающиеся только кибитников и этого ханства, во что верилось больше. Хотя и неясно было, к чему такая приватность… Впрочем, последнему Эвнон не придал особого значения.
Круглый донжон в центре города был хорошо защищен от вражеских осад и снарядов метательных машин, размеры его были достаточно немалыми – видно, что башню строили искусные мастера. Комната для гостей, в которую привели Эвнона, оказалась на редкость комфортной, по крайней мере так показалось вождю кибитников, впервые оказавшемуся в гостях в столь удобных покоях. Были здесь и дорогие ковры с причудливыми узорами, аккуратно расстеленные по полу и развешанные на стенах, резной стол со стульями из хорошей и крепкой древесины, привезенной сюда, вероятно, из леса на северо-восток от озера Рун. На столе стояли шербет (восточное вино), шаурма и разнообразные орехи с сухофруктами на закуску.
В шкафу у противоположной стены был расположен большой и искусно выполненный шкаф, в котором находился красивый шелковый халат для гостя. Да, то, что здесь жили лучшие ремесленники Руна, было видно сразу! Переодевшись и сняв уже тяготившие его доспехи, отведав яства и кушаний, Эвнон решил, наконец, отдохнуть и прилег на роскошную бархатную кровать, стоявшую у левой стены комнаты. Ничто не должно было без причины потревожить его покой, охранявшийся двумя стражниками у двери.

Царь кибитников расслаблялся на кушетке после долгой дороги… Однако, он не спал, ибо ожидал скорого визита личности в черном плаще. Не то, чтобы его приход пугал Эвнона – на теле вождя не было дрожи, а сам он выглядел достаточно беззаботно-хладнокровным, но некоторое внутренне беспокойство у него это все же вызывало.
Откуда такой тип появился здесь, в Руне? И почему он носит столь странную одежду, скрывает свое лицо под капюшоном? – эти вопросы мучили истерлинга с той самой поры, как только он впервые увидел загадочного правителя Истерлина.
А вот и он… - подумал про себя Эвнон, услышав громкие шаги в коридоре. Поднявшись на кушетке, вастакский вождь присел на край ее и приготовился встретить гостя… И свою судьбу.
Странное письмо поначалу ввело вастака в ступор, а дальнейшие изречения собеседника и вовсе отняли у полу-северянина дар речи, оставив ему лишь возможность молча и неподвижно слушать…
Мордор… Это таинственное и покрытое злобой название могло принадлежать лишь одному субъекту – темной и могучей стране далеко на юге, или даже юго-западе.
В детстве бабушка рассказывала ему древние легенды, связанные с этой страной и Руном. Будто бы когда-то, давным-давно, они были настоящими союзниками. Тогда еще Рун был единым сплоченным государством… Ах, как было бы здорово вернуть эти времена. И вдруг, кочевник вспомнил… Не может быть! Кхамул… Ведь так звали легендарного правителя Рунской империи!
Но тут внезапные слова Кхамула окончательно повергли кибитника в шок…
Не думал я, что сие состоится, да еще и при моей жизни! Остается только гадать, почему великий Владыка Мордора (О Сауроне Эвнон в детстве то же слышал; как о наделенном божественной силой, правителе Черной Страны.) выбрал именно меня? Но коль уж случилось подобное чудо, грех пренебрегать им!
Царь, разумеется, мог прямо сейчас в силу своей гордости и свободолюбия отказаться, но разве это дало бы ему величие, власть, могущество? Нет. Вастак знал, что такое быть вассалом, и знал, какие выгоды можно от этого получить. К тому же, если хорошенько подумать, требования посланника Мордора были не столь уж и высокими. Но решающее значение сыграла последняя реплика Черного Истерлинга. Подумать только, целых две короны! И долгожданные земли Прирунья… Получить их без боя… О чем еще можно было мечтать? Конечно, Кхамул вполне мог его и обмануть… Но ведь и он способен нарушить договор. Так что, они были в равных условиях.
Нет, такой шанс определенно упускать нельзя!
- Я согласен на твои условия, служитель Мордора. Они воистину щедры. – в вежливом тоне промолвил прельщенный короной Прирунья, Эвнон.

Отредактировано Эвнон (2011-02-20 20:04:35)