=====> Степи Рованиона

Восемь дней и ночей шесть тысяч коней и столько ж людей почти безостановочно скакали на запад. На последний день запасы продовольствия и питья, которые были у войска с собой, почти закончились. Нужно было их пополнить, но где? Эвнон рассчитывал, что по пути им встретиться не одно поселение северян, где это можно будет сделать, однако до сих пор земли, по которым они брели, оказывались настолько пустынными и безлюдными, что создавалось впечатление, будто здесь с роду никто не жил. Им даже не встретилось ни одного стада лошадей! Земли Руна и то были более заселенными. С каждым днем царь истерлингов все более сомневался в смысле и надобности этого похода. С каждым днем надежды вождя все таяли… Каждый день разведчики приносили одни и те же известия – «ни одной живой душу на мили вокруг». Вот и сейчас, сидя на спине своего верного скакуна, вастак не ждал ничего нового. Однако все продолжал идти вперед… Не таким он был человеком, которого легко можно было заставить отказаться от своей цели! Он будет идти до конца, каков бы ни был этот конец, и даже если конец сей не обрадует его! И все потому, что он, правитель Рованиона и Руна, никогда не изменит своим принципам. Верно, вы удивитесь тому, что Эвнон назван властителем Рованиона. Однако, это так. Все территории, через которые проносились на своих лихих конях восточные кочевники, объявлялись завоеванными кибитниками и, соответственно, собственностью наследника Черного Истерлинга. За неделю, фактически без единого боя, шеститысячный отряд вастаков расширил территорию державы Эвнона раза в два!
Внезапное появление на горизонте одинокого всадника, сопровождаемое топотом конских копыт, отвлекло задумавшегося было, Степного Леопарда, от его раздумий, а также от бурдюка с кумысом. Ватный халат, да меховая шапка кочевника говорили о том, что это, по-видимому, был один из его разведчиков. И тут не особо восторженный появлением разведчика, вастак был поражен.
- Мой царь, в трех милях от нас находится поселение северян! А в двадцати милях от него уже начинается Великий Лес! (так вастаки именовали Зеленолесье) – громко воскликнул прибывший.
Радости царя не было предела. Наконец-то он увидит хотя бы одного живого северянина! Эти чувства испытывал не один Эвнон – их разделяло все его войско. Зазвучали в миг песни вастакские, послышались воодушевленные кличи сыновей степи:

Вспомнив, вспомнив степи вастакские,
Возрадуйтесь, воины, с нами царь наш, Эвнон!
Трижды тридцать вастакским войском
Втоптано в пыль непокорных племен.

Так вперед, вперед, крепконогие кони!
Вашу тень обгоняет народов страх...
Мы не сдержим, не сдержим буйной погони,
Пока распаленных коней не омоем
В последних последнего моря волнах...

Повеселев от пропетой народной песни, конники галопом погнали до этого передвигавшихся спокойным шагом, коней. И уже через десять минут они увидели перед собой окруженную деревянным частоколом деревню. Как раз тогда, когда до цели им оставалось около полумили, царь четко и громко произнес перед всем своим войском:
- Благородные воины! Мы пришли сюда не грабить и убивать местных жителей, мы пришли пополнить запасы провизии и воды и передохнуть перед продолжением пути, а также, чтобы по возможности найти проводника, который расскажет (и покажет) нам о других поселениях северян в этом регионе. А кроме того, убедиться в том, что здешний народ нам полностью покорен. Однако если же это окажется не так, то после нашего визита это будет так! Заниматься же разбоем я позволяю лишь при открытом нам неповиновении.
Этот приказ не принес воинственным степнякам особой радости, однако они были до последнего верны своему вождю и почти безропотно починились.
Преодолев половину расстояния до населенного пункта северян, Эвнон, а за ним и все воинство кибитников остановилось. Уже через минуту от него отделилась одна фигурка с белым флагом в руке, и, проехав почти до самых, выполненных из крепкого дерева, ворот в селение, встала всего в пяти шагах от них. Это был посланец Эвнона, а его звучный голос в вежливом тоне зазвучал уже через миг:
- Привет вам, достопочтимые жители Рованиона! Я говорю от лица своего венценосного вождя, именуемого Наследником Черного Истерлинга, великого царя Эвнона, правителя Руна и Рованиона, известного также под именем «Степного Леопарда», законного государя истерлингов и северян, чьим отцом был вастакский царь, а матерью – княжна северян. Сейчас он прибыл в свои наследные владения и желает, чтобы вы на день или несколько дней вы дали приют ему и его войску, помогли пополнить запасы провизии и воды, а также присягнули бы ему на верность. За все эти мелочи он обещает щедро наградить вас в будущем!

P.S.
В посте использовалась народная монгольская песня, автором поста перефразированная, что называется, на вастакский лад.

Отредактировано Эвнон (2011-03-23 22:24:24)

Пока парламентер вастаков вел переговоры, взгляд их царя долгое время был устремлен на развивавшийся под действием легкого ветерка, штандарт войска, на котором довольно детально и художественно изображался зверь из семейства кошачьих – леопард, то был герб царя Руна, а также знамя войны и воинственного, непокоримого степного народа. Врагам кибитников оно внушало уважение и страх, а воинов Эвнона вдохновляло на великие подвиги… Сейчас же оно было почти ни к чему. Вождь вастаков не желал сражаться с жителями этого небольшого поселения северян – какой вообще в этом был смысл? От природы воины, истерлинги уважали людей за воинское мастерство, тогда как землепашцев - презирали. Презирали они и убийства землепашцев… Какая это может быть победа – тысячи одетых в крепкие доспехи и прекрасно владеющих оружием воинов одолели горстку вооруженных вилами крестьян? Нет, такое не давало народу Эвнона чести, не было делом чтимым. Доблестным же они почитали сражение с воинами.
Посланник покорителей Рованиона же, спокойно выслушав все, что ему высказали селяне, ответил лишь легким кивком да улыбкой, после чего помчался во весь опор к своим сородичам. Засмотревшийся, царь не сразу заметил, как к ним приближается их дипломат. Впрочем, выслушал он его – как только тот подъехал – с большим вниманием.
Что ж… Пожалуй, на лучшее мы и не могли надеяться. Зато когда весть о великодушии Неукротимого Леопарда, проявленном по отношению к этой деревни, достигнет других селений северян в регионе, форэдайн, возможно, перестанут, наконец, прятаться и просто раскроют ворота своих населенных пунктов пред нашей армией, ожидая нас с распростертыми объятиями…
- Население этого поселка сделало мудрый и правильный выбор! – воскликнул вождь перед своими людьми. – Однако нам всегда стоит быть настороже. Кто может знать, быть может, они решат перерезать нас всех, пока мы будем спать? Посему, пусть половина из нас войдет с селение, а другая расположится лагерем неподалеку от него. Если что-то случится с теми, кто расквартируется у северян, другие за них отомстят. Я поступаю так еще и потому, что на всех вас там все равно не хватит места. Судя по всему, население этой деревни составляет не более двух-трех тысяч человек. – обведя взором лица солдат, чтобы узнать их реакцию, вастак прибавил – В этом краю мы пробудем ровно два дня. На второй день составы обоих частей нашего войска поменяются.
Парламентер вернулся к жителям деревни с донесением о том, что они, истерлинги, согласны. Определившись с дальнейшими действиями, предводитель степняков также тронулся с места, а за ним и хорунжий со стягом, и его телохранители, и все войско вастаков, рысью поскакав к входу в селение и лишь в конце пути резко сбросив скорость.
Было видно, как расступившиеся по стороны от ворот, мирные жители поселения молчаливо, заворожено и очарованно взирали на проезжавшую мимо них колонну с рядами строго в четыре человека, закованных в сверкавшие на солнце, пластинчатые доспехи, воителей степи. Основная часть кочевников держала в руках длинные копья, кто положив себе на плечо (обычно при длине копья более трех метров), а кто с поднятым к небу острием. У многих также имелись луки, покоившиеся в налучьях у седла, сбоку от всадников. Продолжалось это шествие довольно долго, потому все описывать я не собираюсь. Достаточно сказать, что завершилось все успешно, спокойно и без каких бы то ни было конфликтов. В течение нескольких часов войско размещалось в домах селян. Кони столпились в конюшнях… Эвнон в сопровождении одного из крестьян проследовал практически через всю деревню к дому вождя – видимо, он специально был поставлен так далеко от возможных нападавших врагов. Оказавшись в доме, царь прошел в отведенные ему покои (видимо, в доме вождя была специальная комната, или даже комнаты для гостей – впрочем, вряд ли подобное можно было встретить в жилищах остальных сельчан), где и смог, наконец, переодеться, стащить с себя тяжелые доспехи. После этого вастак хотел, было, отдохнуть, однако уже через час был позван на беседу к вождю племени. Разговор зашел о будущем сей деревни. После того, как Эвнон немного поведал подозрительному северянину о своей родословной, о бескрайних землях на востоке, подчиненных ему, о десятках тысяч воинов, готовых выполнить любой его приказ, Бреннот (имя собеседника кочевник узнал еще в самом начале разговора) согласился на условия истерлинга, в которых тот обещал деревни защиту от нападении со стороны вастаков западного Руна, а также других племен северян, и в, частности, от возможного возмездия от Вестара. По условиям договора народ Бреннота входил в подданство Эвнона, за что последний назначал Бреннота правителем и наместником этого селения. Беседа вождей закончилась крепким рукопожатием и приглашением вастаку прийти на торжественный ужин в шесть часов вечера. Царь тот час ответил согласием, обрадованный тем, что сможет, наконец, выспаться до того времени…

                                             Прошло несколько часов.

Ужин, как и было обещано, вышел роскошным… Для поселения подобного размера. Изобиловал блюдами из мяса разнообразных домашних и диких животных – говядины,  свинины, баранины, козлятины, оленины…  В качестве напитка, на столе было красное вино – напиток дорогостоящий и редкий на столах северян, но вынутой из погребов по случаю прихода такого именитого гостя... Гость же этот прибыл на пир в рубашке, штанах и плаще из меха животных. Традиционно варварская одежда, впрочем, достаточно подходящая для этого времени. Несмотря на то, что наряд этот был ничем в сравнении с тем ханским одеянием, которое вастак носил в Истерлине, вождь северян был одет примерно также. С Эвноном пришло с десяток его приближенных. Все они расположились за ближней к двери, стороной стола, тогда как хозяин со старшими дружинниками занял всю противоположную сторону.

За длинным столом раздавались шумные голоса и звуки ужинавших вельмож, звучала услаждавшая слух, музыка деревенских бардов. Гостям старались всячески угодить, так что хозяину дома было не позавидовать – столько съестных припасов потратить на один вечер… В начале ужина вождь деревни уже успел представить всех своих людей, сидящих за столом, как и Эвнон – своих. Из всех помощников да советников вождя, из всей его родни, правителя востока очень сильно привлекла одна персона. Он заметил ее еще до того, как она была представлена, и уже тогда большее внимание уделял ей, чем всем остальным. Когда же знакомство с селянами закончилось, Эвнон и вовсе не мог оторвать глаз от той стройную молодую девушку с прекрасным, сияющим улыбкой и свежестью лицом и шелковистыми, распущенными волосами, которую Бреннот назвал своею дочерью Тордис. Несмотря на то, что женщины вастаков обычно были более плотного телосложения, молоденькая северянка приглянулась властителю Руна. Что-то в ней было такое особенное, что заинтересовало в ней отважного воителя. Тол ли это некая резвость, легкость и бодрость ее походки, то ли это обаятельно живая улыбка на лице, то ли это то ли ее блиставшие при свете дня и спадавшие в разные стороны, локоны, на которых царь и впрямь не мог не обратить внимание… То ли это была вина самой ее миниатюрной, небольшой и изящной фигуры, словно бы тянувшей мужчин на ее покровительство и защиту. А может, и все это вместе. Как бы то ни было, а своего девушка добилась – почти все время, пока она не скрылась из виду, Эвнон внимательно следил за ней одной. И был даже несколько польщен, увидев, как перед ним появился таинственный горшочек, и неожиданно обнаружив ее у себя за спиной. Свисавшие длинные кудри дочери вождя в момент, когда он подала ему кушанье, даже практически коснулись Степного Леопарда, почувствовавшего их пряный запах. Повернувшись к ней лицом и с улыбкой взглянув ей в глаза, все, что смог проронить вастак, пока она была рядом, это было слово благодарности… Когда же девушка, выйдя из обеденного зала, надолго пропала, полу-северянин взволновался и почувствовал неладное. Право, он бы дорого отдал за то, чтобы еще хоть ненадолго увидеть эту девушку… За столом же в это время по прежнему царила суматоха и беготня, на которую вождь кибитников, впрочем, не обращал почти никакого внимания. С исчезновением «главного украшения ужина» у кочевника будто пропал аппетит, не говоря уже о веселье на душе. Шедший сейчас разговор землепашцев о жизни в Рованионской деревне мало интересовал воина, больше думавшего о таинственной особе, подававшей ему горшочек с едой, которую он еще даже не успел доесть до конца... Уловив момент, когда мимо него проходила младшая сестра Тордис, истерлинг подозвал ее к себе и вежливым тоном обратившись к ней, спросил, куда делась ее сестра. Узнав, что она пошла купаться, Эвнон поблагодарил девочку, и, несмотря на то, что разговор за столом уже перешел на отношения тутошних северян с их главным вождем, Вестаром, о том, как здешние землепашцы не доверяют Вестару и какие о нем ходят слухи, Эвнон, доев из вежливости приготовленное дочерью вождя кушанье, и найдя его весьма неплохим, встал из-за стола, и, учтиво попрощавшись с сидевшими за ним, направился к выходу из зала. Уж больно ему хотелось поскорее найти эту девушку и поговорить с ней… Решив попробовать найти ее, где бы она ни была, полководец покинул дом вождя в той же одежде, в которой он был на совете и вооруженный лишь одним кинжалом зашагал на запад, где должна была находиться речка… На улице уже было темно, и мало кто прогуливал по селению в это время… Да и в любом случае никому не было дела до того, куда направился этот полувастак-полусеверянин… С успехом покинув деревню северян, через несколько шагов кибитник увидел блестевшую в ночи, речную воду… А в ней – человеческий силуэт. Подойдя поближе к берегу, выходец с востока смог различить в силуэте собственно того, кого он и искал – дочь вождя… Правда, не в таком виде, в каком он ее искал… Обнаженная фигура девицы поначалу несколько смутила мужчину, впрочем, не помешав ему застыть на месте, подобно дереву, зачарованно наблюдая за купающейся, не в силах оторвать от нее заинтересованного, любопытствующего взгляда…

Отредактировано Эвнон (2011-03-30 14:54:52)