Каждая битва, каждое сражение оставляет след не только на тех, кто в нем участвовал. Когда Тэлиен торопливо обходила раненых воинов, накладывая на их раны пропитанные лечебными травами повязки и отдавая каждому частичку своей энергии, она могла различить едва слышные, полные скорби стоны земли и леса. Сердце эльфийки сжималось от этих звуков, но большей печалью оно наполнилось на погребении павших в бою, и вскоре, позаботившись обо всех раненых, Тэлиен присоединилась к эльфам, поющим оду храбрости и отваги погибшим. Она не торжествовала о победе, поскольку потери, пусть и незначительные, они понесли, да и это не было её работой. Тэлиен больше беспокоилась о необычном яде откуда-то с Востока, которым были смазаны стрелы орков, и о командире Дакиле, которому досталась достаточная, чтобы убить лошадь, доза этого яда. Стоял прохладный вечер, в лагере велись какие-то работы, но эльфы, радостные победе, пели и отдыхали душой, поэтому эльфийка, пользуясь случаем, решила пройтись и навестить тяжело раненых. К своему удивлению и досаде, она не обнаружила в палатке Дакиля, а ведь с такой раной ему бы следовало как можно меньше двигаться. Эльфийка с укоризной поглядела на своих бестолковых помощниц. – И зачем я только их взяла? Если ты хочешь сделать что-то хорошо, лучше предоставить это себе самому, - с легким оттенком раздражения подумала Тэлиен и поспешила в свой шатер, чтобы побыть наедине.
Расчесывая свои длинные локоны, Тэлиен думала о непредсказуемом близком будущем, и много вещей пробуждали в ее сердце тревогу. Она не очень-то понимала в военном деле, потому никогда не задавала вопросов генералу Лайквамиру, поскольку душой и интуицией чувствовала, что этот эльф не делает ничего напрасно. Но она беспокоилась не об исходе войны. Эльфийка вспомнила о странной и жуткой ране на руке у Валамира и нахмурилась. Да всю его руку можно было назвать раной: она словно была обожжена, но не затягивалась, как обычные ожоги. Подобное почти не встречалось в практике Тэлиен, и когда она проявила профессиональный интерес и просто желание помочь, этот путник едва не выставил её из палатки. Определенно, он что-то скрывает, и это одновременно встревожило и заинтриговало девушку. Но все тревожные мысли она решила оставить на завтра, и сейчас Тэлиен, прогулявшись близ лагеря и собрав попавшиеся на пути лекарственные соцветия и травы, отправилась после тяжелого дня на покой.
Едва солнце появилось на горизонте, земля восполнила свою утраченную энергию, и Тэлиен сразу это ощутила в приливе сил и отличном настроении. Наскоро позавтракав, эльфийка словно свежий утренний ветер пронеслась по палаткам с ранеными, сменила некоторым повязки, а тех, кто чувствовал себя хорошо, отпустила к остальным воинам. Тэлиен всегда хорошо относилась к тем, кого лечит, да и вообще к воинам, с которыми путешествует, и чувствовала, что и они благодарны ей. Сосредоточившись на том, что она должна доложить генералу, Тэлиен поспешила к нему. Она застала его сидящим в кресле с бокалом вина и погруженного в думы, из чего она сделала вывод, что пришла с докладом первой.
– Доброе утро, Лайквамир, как самочувствие? - поприветствовала девушка и, пройдя вперед, стала говорить о прошедшем. – Отлично выступили, генерал. Раненых не так много, но всё же большинство из них очень быстро поправляются и уже готовы к дальним походам. Правда я беспокоюсь насчёт… командира Дакиля. Боюсь, что того противоядия, которое я успела ему дать, недостаточно, ты зря отпустил его. Как только он вернется в лагерь, он должен быть сразу отправлен ко мне, и я надеюсь, что будет не слишком поздно… Последние слова Тэлиен прозвучали с явной тревогой, да еще и эта не дающая целителю покоя рана Валамира… Так как мысли её были далеко отсюда, эльфийка рассеянно повторилась: - Так как твоё самочувствие?

Странное было чувство. Будто всё это сотворено не руками искусных зодчих, вывезенных некогда из Дориата, будто не кропотливым, почти ювелирным трудом созданы были эти залы и колонны, эти широкие галереи, эти перила, сплошь увитые резьбой - а сама земля, сам Эрин-Ласгален породил летящее великолепие лестниц и переходов, башен и куполов, сплетя так кроны и стволы своих вековых деревьев, застывших единой мыслью, единым порывом.
Валамр не упускал ни одиной детали, ни одиного высеченного на гладком дереве листка или цветка. Ему нравилось здесь. Странник ценил красоту, а дворец Орофера был воистину дивно прекрасен. Наверное, только лесные эльфы были способны на нечто подобное. Великолепные, монументальные и величественные города нольдор Первой Эпохи слишком сильно напоминали Тирион. Все без исключения, они были воспоминанием о покинутом Амане. Здесь же было нечто первородное, своё собственное, живое и существующее здесь и сейчас. Валамир не мог не оценить этого, хотя он сам уже столько лет был воплощением прошлого, которое никогда не сможет вернуться.
Дакиль проводил странника в тронный зал. Опять же – ничего лишнего. Колонны, напоминающие деревья, расходились кронами в высокие своды куполообразного потолка и были настолько тонки, что казалось, ударь чуть сильнее и ствол обиженно заскрипит и сломается. Но это была лишь иллюзия, только подчёркивающая изящество обители Орофера. Резной трон стоял на возвышении в конце залы и был величественно пуст. Именно величественно. Это сидение, будто высеченное в огромном пне дуба, украшенное резными изображениями животных и птиц и покрытое неким лаком, чтоб все видели его блеск, могло существовать само по себе, без короля, и всё же здесь чувствовалось незримое присутствие хозяина леса.
По залу неспешно прохаживались синдар. Кто-то о чём-то беседовал, кто-то стоял у высоких окон и смотрел куда-то в даль. – Валамир не обратил на придворных ни малейшего внимания. Знакомых лиц он не увидел.
Дакиль спросил у одного из синдар о короле, тот ответил довольно резко, но всё же куда-то исчез. Валамир криво усмехнулся.
- Зажились в покое и благоденствии. Ты избаловал их, Орофер. Впрочем, ты всегда всех баловал. Ты добрый король и, наверное, именно такими и должны были стать твои подданные, счастливо-расслабленными и спокойными. Кроме воинов… да и те… убили же орки твоих дозорных. Лайквамир опоздал. Что ж они не смогли защитить себя? Избаловал, друг мой… Тебе всегда не хватало жёсткости. Да… ты же не Нолофинвэ и не Турукано. Да это, наверное, и к лучшему.
Вламир стоял за спиной Дакиля, в трёх шагах от командира, замершего посередь залы в смиренном ожидании. Прошло не более пары минут. В зал вошёл давешний придворный в сопровождении некоего синды, разодетого в бледно-зелёные мерцающие одежды, отороченные белым мехом и расшитые золотом. Этого синду Валамир знал. Он помнил его среди отряда Орофера. Вошедший же эльф его по началу, казалось, не заметил. Он улыбнулся Дакилю, которого, видимо, хорошо знал и заговорил:
- Приветствую тебя, Дакиль. Что за причина вынудила тебя оставить своего генерала и поспешить сюда? Какие вести шлёшь ты королю?
Голос у эльфа был мягким и приятным, но Валамир про себя ехидно усмехнулся. Он помнил, с каким ледяным спокойствием и равнодушием один из ближайших друзей Орофера, а теперь, по всему видно, его советник и глашатай, Итильнор сносил головы оркам и людям востока, некогда мешавшим его королю обосноваться в этих землях. Его уважали, ценили и немного побаивались. На его лице не различить ни горя, ни радости. Всегда лишь лёгкая улыбка и чистый, холодный разум.
Валамир взглянул на Дакиля. Тот был явно не очень-то доволен. Ещё бы! Им нужно было говорить с самим королём, а не с его советником, каким бы близким Ороферу он ни был. Впрочем, воспитание командира было на высоте.
- Приветствую тебя, высокий Итильнор. Мы прибыли к арану Ороферу с важным сообщением с Южной границы. Со мной Валамир, странник. Ему есть, что рассказать Его Величеству, - Дакиль замолчал. Намёк был тонким, но очень ощутимым. Нечего передавать известия через третьи руки. Итильнор уже собирался что-то сказать в ответ, но услышав имя гостя, медленно перевёл взгляд на него и некоторое время пристально изучал его лицо. Советник узнал Валамира, в этом не было ни малейшего сомнения. Помедлив, Итильнор чуть склонил голову и проговорил:
- Приветствую, Валамир, - его бровь лишь чуть изогнулась, а странник уже понял, что синда изумлён, и если не пронзают гостя ледяные иглы взгляда, то изумлён даже приятно. – Добро пожаловать в Эрин-Ласгален. Я сообщу королю о вашем прибытии, - это уже Дакилю, очень спокойно, очень вежливо. Видимо, Орофер был чем-то  занят, раз не вышел сразу же сам. Теперь же ситуация изменилась. Итильнор понимал – странник не вернулся бы сюда просто так.
Советник чинно проследовал из залы через небольшую дверь за троном. Дакилю и Валамиру снова пришлось ждать. Молодой командир внешне был спокоен, но элда кожей чувствовал его раздражение.
- Не нравится тебе Итильнор, парень. Он вообще никому не нравится. Непонятный, надменный с виду… Эх, Дакиль. А ведь за счёт таких, как он, тут всё и расцвело буйным цветом. Просто об этом они говорить не любят. А вам и знать необязательно.
Валамир смотрел на командира даже с некоторым участием. Он чувствовал, что Дакилю не терпится вернуться обратно, в свой отряд, к генералу Лайквамиру, где у него действительно было дело, которое он любил.
Придворные вокруг тихо переговаривались, поглядывая на гостей. Валамир не прислушивался к их шёпоту. Содержание его он примерно представлял – ещё бы, отказались говорить с самим Итильнором – таких вот шепотков он в своё время слышал слишком много, они казались привычными даже сейчас, после стольких лет уединения. Будто и не было ничего: ни ухода из сожженных гаваней, ни отшельничества, ни забытья.
Ожидание не продлилось долго. Дверь за троном открылась, снова в  зал вошёл Итильнор, но теперь он замер в поклоне, встав слева от прохода. Вслед за ним перед гостями появился высокий, казалось, лучащийся чистым солнечным светом синда в одеждах цвета молодой весенней листвы. На плечи его была наброшена золотистая мантия, а голову венчала тонкой работы корона – стебли, листья и цветы, свитые в искусный венец.
Король медленно прошёл к возвышению, поднялся по трём широким ступеням и сел на трон. Придворные склонились перед своим владыкой. Поклонился и Валамир, поклонился в пояс, как перед королями Первой Эпохи.
Орофер обвёл взглядом зал. Придворные смотрели на него, ожидая повелений. Звучный голос короля зазвучал под сводами:
- Оставьте нас.
Эльфы безмолвно выходили через высокие двери, лишь изредка бросая взгляды на прибывших. Валамир наблюдал. Каждому из этих, уходящих по своим делам, синдар было бесконечно интересно, какую же весть он собирался сказать их королю. Но воля Орофера не позволяла удовлетворить любопытство. Губы Валамира искривились в усмешке. Когда последний эльф покинул зал, его двери закрылись, а по бокам выросла королевская стража.
Дакиль сделал несколько шагов к трону, припал на одно колено и заговорил:
- Аран Орофер, мы прибыли к тебе с тревожными вестями. Этот элда… - жестом король велел командиру замолчать. Владыка Зеленолесья мягко улыбнулся своему верноподданному, а потом всё так же, движением руки,  приказал Валамиру выйти вперёд.
Элда подошёл к самым ступеням и так же, как и Дакиль секунду назад, встал перед Орофером на одно колено.
- Приветствую тебя, аран Эрин-Ласгален, Орофер, - голос элды был глубок и почтителен. Дакиль смотрел на своего недавнего спутника в изумлении. Перемены были видны в нём и во время их путешествия, но теперь… Где тот странник, казалось бы, лишённый разума, явившийся несколько дней назад в лагерь Лайквамира? Где эта язвительная улыбка, не покидавшая его лица? Что стало с его голосом, который насмешливо поскрипывал каждый раз, когда элда говорил? Где тот Валамир, с которым встретился Дакиль, которого он не понимал и недолюбливал? Сейчас это был совсем иной эльф, незнакомый командиру. Воин, закалённый и мудрый - вот кто стоял, склонив колено перед королём Зеленолесья. Дакилю оставалось лишь слушать и не упускать ничего.
- И я приветствую тебя, старый друг, - Орофер открыто улыбнулся страннику. – Много раз сменили листву деревья в моём королевстве с того дня, как я проводил тебя до северных границ. Я рад тебе. Но почему ты решил вернуться? – в голосе короля радость смешивалась с тревогой.
Валамир посмотрел ему в глаза. Этот молчаливый диалог длился несколько минут, и Дакиль уже было подумал, что странник и король перешли на осанвэ, но это было не так.
- Я должен был вернуться к тебе. Теперь ты воистину владыка этих земель и должен знать о том, что творится в мире, что угрожает тебе и твоему королевству.
Орофер перебил говорившего.
- Я знаю, что орки напали на наши южные границы. Гонец от Лайквамира прибыл незадолго до вас. Мы разбили их, и вряд ли они повторят свою попытку проникнуть сюда. Что же ещё могло случиться?
Валамир вздохнул.
- Ты знаешь, мой король, что только крайняя нужда могла заставить меня вернуться сюда. Я всегда хотел остаться один, не смотря на то, что чту тебя и бесконечно тебе благодарен. Но случилось то, что разрушило все мои планы. Я ушёл в Серые горы, аран. Там и хотел я остаться до того часа как Намо призовёт меня к себе. Но случилось страшное, - Валамир поведал слово в слово тот рассказ, который Дакиль уже слышал в шатре у генерала Лайквамира.
- Значит, действительно не лжёт, - теперь командир верил страннику абсолютно. Нельзя представит элду, лгущего королю. Это просто невозможно.
Когда Валамир закончил говорить, в зале повисла тишина. Молчал король, погрузившись в свои думы, замер хрустальной статуей Итильнор, так и не покинувший тронный зал, Дакиль ожидал хоть какой-то реакции. Валамир сделал своё дело. Его совесть была чиста.
- Пусть это далеко от наших владений, но новость, которую ты принёс мне, друг мой Валамир, воистину черна. О драконах не слышали со времён падения Тангородрима. Ты сделал правильно, придя ко мне. Если эта древняя тварь решит отправиться к югу, мы будем готовы.
Итильнор лишь кивнул, понимая последние слова короля как чёткий приказ. Эти двое всегда могли понять друг друга с полу звука, с полуслова.
- Валамир, - голос Орофера потеплел, - пусть ты и стал сегодня чёрным вестником, я всё равно не могу сдержать радости. Если уж ты вернулся, почему бы тебе не остаться здесь и не жить в моём дворце? Твои мечты о жизни отшельника теперь придётся отложить надолго. И меня это, честно сказать, ни чуть не печалит. Мы были бы рады, если бы ты остался с нами. Верно я говорю, Итильнор?
Советник улыбнулся своей обычной полу улыбкой, глядя Валамиру в глаза.
- Ты ничуть не изменился, элда. Всё такой же. Да, аран Орофер, - советник поклонился королю, - если бы Валамир остался здесь, моё сердце возрадовалось бы.
- Спасибо, - Валамир печально усмехнулся, - я благодарю вас, и тебя, мой король, и тебя, Итильнор. Но вы знаете, что меня не удержать. У тебя отличный генерал, аран Орофер, - Валамир с большим удовольствием вспомнил о Лайквамире, - правильный. Если решишь выслать к горам разведку, доверь это именно ему. Я давно таких не видел. Думаю, если пока и не стать настоящим отшельником, на границах мне будет привольнее, чем здесь. Прошу тебя, позволь мне вернуться вместе с Дакилем к воинам Лайквамира. Может быть, и старый калека сможет быть чем-то полезен.
Орофер задумался.
- Итильнор прав, ты остаёшься верен себе. Что ж, если таково твоё желание, я не стану тебе препятствовать. Ты вернёшься на границы. Но я велю тебе задержаться здесь ещё на три дня. Нам есть о чём поговорить, - Орофер улыбнулся и встал. Вламир поднялся с колен. Его лицо было спокойным и, казалось, освещённым чистым светом.
Советник Итильнор повернулся к страже, стоящей у дверей, и властным голосом приказал:
- Пусть господ Валамира и Дакиля разместят в покоях. Они пробудут здесь ещё три дня. Велите, чтобы королю, его гостям и его ближайшим друзьям к вечеру накрыли столы.
Орофер кивнул своей правой руке и медленно вышел из залы. Стража открыла двери и исчезла. Через несколько минут к Дакилю и Валамиру подошли несколько синдар, чтобы проводить их в гостевое крыло дворца. Нужно было привести себя в порядок, раз король будет ждать их на приёме в их же честь.

Элентар хромал по коридорам из своего кабинета, чтобы выйти, наконец, из лечебницы, после «долгого и тяжёлого рабочего дня». В сумке он держал вещи, которая висела за спиной. Остановившись около одного из врачебных комнат, он достал из кармана несколько завёрнутых сухих листьев и взял в рот, старательно прожёвывая. Это обезболивающее хорошо помогало снять боль и нормально работать. И если большинство людей скрывали свою зависимость лекарствами, но Элентар показывал её на людях, не стыдясь, что жуёт эти листья.
- Простите, вы последний к лекарю?
Храмой доктор повернулся на мужчину, который это сказал. У него была перевязана нога, и ходил он, опираясь на короткий посох. Элентар посмотрел на таблицу на двери – лекарь по травмам. Его в очередной раз приняли за больного, из-за трости. Элентар разозлился, поэтому реакция последовала незамедлительно.
- Нет, я первый к выходу из этой лечебницы!
И дальше направившись по коридору, его вдруг остановила молодая лекарь, девушка, молодая, с длинными золотыми волосами и голубыми глазами. Стоит заметить, весьма привлекательная, особенно некоторые её части. В руках она держала врачебное дело.
- Это вам. От главлекаря.
- У меня уже есть дело. А обычных больных мне некогда принимать, уже четыре. Рабочий день закончился.
Девушка пожала плечами.
- Сейчас без пятнадцати четыре. И главный лекарь сказала, что больной вас ждёт с трёх. И ещё, что лучше вам принять это дело, иначе добавит часов в лечебнице.
Прошло секунды две, в которые два человека просто смотрели друг другу в глаза: Элентар с раздражением, а молодая девушка с лёгкой боязнью. Это она доктора боится?
Элентар взял листы пергамента, с записанной историей болезнью и всем необходимым. Потом зашёл в один из кабинетов, где его ждал мужчина – на  вид нормальный. Лекарь присел напротив, вертя тростью.
- Я Доктор Элентар. Ну, что у вас?
Больной видимо не думал, что перед ним врач, поэтому открыл рот в удивлении.
- А-а, доктор. Лекарь, у меня проблемы.
- Неужели?- состроил удивление хромой врач.
- Да, лекарь. Смотрите.- Больной снял верхнюю одежду. На его груди красовалось несколько красных пятен.- Моя сестра недавно умерла! Болезнь крови. И у неё начиналось точно также. Скажите, она могла меня заразить? Что скажет мама. Как она отреагирует, если узнает, что я тоже… умру.
Элентар вздохнул. И почему все думают, что значит больше лекарей? Этот мужчина был напуган и в нём говорил больше страх худшего – боязнь смерти. И в глазах читалось это. Но доктор просто внимательно пригляделся к пятнам, а после того как мужчина опустил рубашку, сказал:
- Это не болезнь крови.
- Откуда вы знаете?
- Кто здесь учился на лекаря? Вы или я? Что вы недавно ели?
Человек задумался.
- Ну, была рыба. Как всегда. Ею весь рынок кишит. Я люблю рыбу, но не каждый день. Ещё хлеб, масло, яичница, на десерт фрукты. Кисловаты. А ещё… 
- У вас аллергия на цитрусовые! Возьмёте это, и реакция остановится,- Элентар быстро чернилами написал на пергаменте рецепт и протянул больному.- И не ешьте больше апельсинов. Или что там у вас.
Лекарь вышел из кабинета и положил карту на стол дежурному. Всё, работа сделана, можно уже идти.